— Нет, — прорычал он. — Я мог бы убить ее, когда миссис Эрманн рассказала мне, что она натворила.
— Но… ведь у нее и самой есть деньги…
— Не верь этому, — пробормотал он. — Она слишком любит красивую жизнь, чтобы сэкономить что-нибудь, и очень много оставляет в Атлантик-Сити и Лас-Вегасе. Она не очень хороший игрок, — резко закончил он.
— Но зачем ты вообще встречался с ней, если она тебя не интересовала? — спросила Салли.
Этот момент был самым уязвимым в истории Риса. Они с Корал постоянно появлялись вместе, и она не настолько глупа, чтобы поверить, что они не продвинулись дальше держания за руки.
— Потому что она мне очень нравилась, — отрезал он. — Не требуй доказательств моей верности, Салли, потому что их нет. Я могу только сказать тебе, что Корал никогда не была моей любовницей, даже когда я еще не нашел тебя.
— И я должна тебе поверить? — усомнилась она напряженным голосом.
— Именно так, — твердо ответил он. — Также как и я принимаю на веру, что ты никогда не была связана с другим мужчиной. У тебя ведь тоже нет доказательств.
Салли хмуро смотрела вниз на скатерть, скользя взглядом по узорам до руки, которую он не отпускал.
— Я никогда не интересовалась другими мужчинами, — неохотно призналась она, ненавидя необходимость выдать этот секрет. — Я даже ни с кем не встречалась.
— И все восемь лет ты была единственной женщиной, которую я хотел видеть, — ответил он напряженным голосом, отпустил ее руку, поднялся и принялся беспокойно шагать по маленькой кухне. — Я чувствовал себя полным идиотом. И не мог понять, почему такой робкий маленький кролик, как ты, въелся мне под кожу. Я не стал бы терпеть ни единой сцены по поводу моей профессии от любой другой женщины, но продолжал возвращаться к тебе, надеясь, что ты повзрослеешь и поймешь, как необходима мне моя работа. Ты сказала, что подсела на возбуждение и опасность, и это — именно то, что испытывал я. Наркотическая зависимость от экстрима. Я никогда и не собирался бросить тебя навсегда, — отрывисто произнес он. — Я только хотел преподать тебе урок. Я ожидал, что ты попросишь меня вернуться. Но ты этого не сделала. Собралась с силами и продолжила жить, будто не нуждаешься во мне вовсе. Ты даже отказалась от материальной поддержки, вернув мне чек. Я похоронил себя в работе. Поклялся, что забуду тебя, и иногда это почти удавалось. Я наслаждался компанией других женщин, но всякий раз, когда дело доходило до серьезных отношений… Я просто не мог. Это приводило меня в ярость, но я вспоминал, как все было у нас с тобой, и не хотел ничего другого.
Салли уставилась на него, словно пораженная громом, а Рис впился в нее взглядом, будто она натворила что-то ужасное.
— Я заработал много денег, — сказал муж, явно сдерживаясь. — Очень много денег. Купил кое-какие акции, они резко выросли в цене и я превратился в богатого человека. Больше не было никакой необходимости рваться на передний край и подставлять себя под пули, чтобы заполучить горячий материал, кроме того, извращенные острые ощущения, которые так увлекали меня, потеряли свою притягательность. Я захотел спать в одной и той же кровати каждую ночь и наконец признался сам себе, что если и хочу видеть женщину в этой кровати, то только тебя. Я купил журнал и начал разыскивать тебя, но ты покинула свой дом много лет назад, и никто понятия не имел, где ты можешь быть.
— Ты пытался найти меня? — спросила она с круглыми от удивления глазами. — Так Рис не забывал о ней все эти годы! — А на этот раз? Ты снова искал меня?
— Разыскивать тебя, похоже, становится привычкой.
Он пытался пошутить, но лицо было слишком напряжено, чтобы отразить какое-то веселье.
— Я даже не подумал, что ты можешь оказаться здесь. Я проверял газеты всех главных городов, потому что решил, что, скорей всего, ты снова станешь репортером. Ты так часто бросала мне в лицо, что тебе скучно сидеть дома, что я предположил, что ты снова устроилась на работу.
— Я ожидала, что затоскую, — призналась она, — но все совсем не так. У меня была книга, над которой я работала, но важней всего, что ты был со мной.
Его лицо удивительно смягчилось.
— Вы уверенно сопротивлялись до последнего, леди, — сухо сказал он и изобразил волчий оскал безо всякого юмора.
— У меня не было шансов, — отрицала она. — То, что я работала в твоем журнале, давало тебе все козыри в руки.
— Не заблуждайся, — сухо возразил он. — Я мельком увидел длинную косу, елозящую по тонкой изящной спине и почувствовал, будто меня пнули в живот. Даже не видя лица, я захотел эту женщину. Я подумал, что это злобный анекдот — встретить желанную женщину именно тогда, когда начал поиск своей жены, но мимолетный образ заставил меня принять решение заполучить незнакомку. Потом я столкнулся с тобой в коридоре и узнал. Изящный маленький эльф с этой колдовской косой оказался моей собственной женой, изменившейся почти до неузнаваемости, если бы не те же огромные глаза, но ты однозначно дала понять, что не интересуешься мной вовсе. Я прожил восемь лет под неизгладимым впечатлением от тебя, я даже не мог встречаться с другими женщинами, но тебя это не волновало!
— Конечно волновало! — прервала она, встав к нему лицом.
Салли дрожала от напряжения, но не могла позволить ему думать, что он ничего для нее не значит.
— Но я не хотела, чтобы ты снова причинил мне боль, Рис! Твой первый уход почти убил меня, и я сомневалась, что снова смогу выдержать подобное. Я пыталась защититься. И даже убедила себя, что ты остался в прошлом. Но ничего не помогло, — закончила она слабым голосом, смущенно глядя вниз на плиточный пол.
Рис глубоко судорожно вздохнул.
— Мы оба одной породы, — хрипло сказал он. — Настороженные и независимые, как дикие животные. Пытаемся защититься любой ценой, и это очень трудно изменить. Но я изменился, Салли. Я повзрослел. Ты нужна мне гораздо больше, чем азарт. Трудно признаваться, — пробормотал он. — Трудно сознательно открыться для боли. Любовь делает человека уязвимым и требуется большое доверие, чтобы признать, что любишь кого-то. Почему еще люди так стараются скрывать любовь, если не из боязни быть отвергнутыми? Я люблю тебя. Можешь разорвать меня на части или вознести так высоко, как я и не мечтал. Доверие должно начаться с чего-то, Сара, и я готов сделать первый шаг. Я люблю тебя.
Услышав его признание, Сара отмела все долгие годы одиночества и боли и подняла бледное лицо с дорожками медленно текущих слезы.
— Я тоже люблю тебя, — нежно произнесла она, как клятву преданности. — И всегда любила. Я убежала, потому что мне было больно. Я во всем сомневалась и не чувствовала, что ты любишь меня, а Корал добила подлыми инсинуациями. Но сегодня я решила, что слишком сильно тебя люблю, чтобы отпустить тебя к ней без борьбы. Я пришла за тобой, Рис Бэйнс, чтобы обратить тебя в свою веру!
— Эй, — так же нежно позвал он, разведя руки перед ней. — Вперед. Заставь меня поверить этому, любимая!
Салли нырнула в его объятие и почувствовала их нерасторжимую крепость. Она не могла остановить слезы, намочившие его шею, и он пытался успокоить ее, легко целуя влажные щеки и глаза.
Они слишком долго были порознь. Его поцелуи стали голодными, руки бродили по ее округлившемуся телу, и Салли бессвязно вскрикнула из-за вспыхнувшего в ней желания. Он поднял ее и понес в спальню, ту самую спальню, куда восемь лет назад принес невинную невесту и приобщил к опьяняющей чувственности своих любовных ласк. Все было так же, как раньше: он был нежным и страстным, и она отзывалась, отбросив всякую сдержанность. Когда огонь желания насытился, она устало простерлась среди скомканных простыней. Его темная взъерошенная голова лежала на ее мягком плече, губы прижимались к округлой груди. Худощавые пальцы погладили небольшую выпуклость зачатого ими ребенка, и муж пробормотал ей в живот.
— Все в порядке? Мы не навредили ему, занимаясь любовью?
— Нисколько, — заверила она, легонько лаская пальцами густые волосы, спадающие ему на шею.
Салли не могла насытиться прикосновениями к нему; она была счастлива лежать с ним, тяжело привалившимся к ней, утомленным долгим путешествием и их любовью.