Саша почувствовала, как из глубин её души поднимается невиданная прежде ярость.
– Доброту?! – воскликнула она. – Да ты просто боишься, что я своими поступками перечеркну твои супер-планы о моём замужестве! И будь уверен, именно это я и сделаю!
Отец обернулся.
– Вот сейчас тебе действительно лучше было промолчать, – хмуро произнёс он. – И такую дерзость я, естественно, не оставлю безнаказанной.
В довершение всего он снял с прикроватной тумбочки её планшет, едва не вырвав розетку, к которой тот был подключен.
Его следующие слова стали для Саши самым настоящим шоком.
– Твоя свадьба с Леонидом Ларченко состоится через неделю.
И тут же раздался скрежет ключа, поворачиваемого в замке.
Едва оказавшись за дверью своей квартиры, Дима громко, радостно рассмеялся – наверное, впервые за последние месяцы.
Уже давно перевалило за полночь, но спать Вознесенскому не хотелось совершенно. Его охватила такая эйфория, такое безудержное счастье от того, что всё прошло хорошо… Он не мог сдерживать эти эмоции, хотелось непременно ими с кем-нибудь поделиться.
Дима не сомневался, что уже с утра он получит сообщение от лечащего врача, в котором тот радостно объявит об очередном серьёзном улучшении. И уже знал, где проведёт это утро. И весь последующий день.
Часом ранее он проводил Алёну до интерната и помог ей пробраться в комнату через окно незамеченной. Девушка быстро поцеловала его на прощание и пообещала встретить утром у ворот больницы.
Прямо как несколько дней назад, когда им на глаза попалась рекламная листовка Весты.
Но если тогда Дима был готов выть и лезть на стену от собственного бессилия, то сейчас он был на седьмом небе от облегчения и спокойствия. Адреналин от сегодняшней вылазки давно покинул парня, уступая место всепоглощающей теплоте внутри и жгучему желанию немедленно сделать что-то хорошее.
Немного постояв, бессильно прислонившись к стене, Дима понял: сегодня он уже не заснёт.
Наскоро умывшись и выпив стакан неизменного кефира, Вознесенский натянул тёплый свитер и вышел на лестничную площадку. Он глубоко втянул спёртый воздух старого дома, прокручивая в голове бурные события последних дней, а затем, сам того не замечая, запер квартиру на ключ и начал медленно спускаться по лестнице.
В его голове беспорядочно танцевало всё хорошее, что он видел в жизни: беззаботное детство, улыбка и руки мамы, солнце, всегда заглядывающее в старенькие окна родного дома… Алёна, её необыкновенные зелёные глаза, мягкие кудряшки и немая поддержка в каждом движении. Дима вдруг понял, что уже по ней соскучился, хотя молодые люди попрощались всего пару часов назад.
О Матвеиче и своём первом противозаконном действии Дима вспоминал часто – всё думал, как бы сложилась его жизнь, если бы старик не вздумал втянуть его в свои авантюры. Бывало, не проходило и трёх часов, как хитрющий взгляд старого подрядчика почему-то всплывал в памяти. Но не этой ночью.
Дима почти бежал по ощерившемуся огнями ночному городу, интуитивно выбирая верную дорогу и не глядя под ноги. Только время от времени поглядывал на экран мобильника, ожидая заветного звонка от врача.
Именно поэтому он совершенно не удивился, внезапно оказавшись перед главным входом городской больницы. Почти все окна светились, отбрасывая на траву газона причудливые тени.
А затем раздался наконец заветный звонок.
Только был это не врач.
Повинуясь инстинкту, Дима поднял голову – и сразу заметил лицо мамы в обрамлении растрёпанных светлых волос, женщина приветливо махала ему рукой из распахнутого окна. Судя по его расположению, это уже не была палата интенсивной терапии – значит, улучшения действительно наступили, просто персонал больницы решил подождать до утра.
Парень торопливо засунул телефон обратно в карман брюк и бросился по лестнице к дверям.
Он уже знал, что его все пропустят.
Проснулся Дима довольно поздно, часов в одиннадцать утра.
Оглядевшись, парень с удивлением понял, что спит прямо в одежде на одной из коек больничной палаты. Как он сюда попал..? Что с ним случилось? Воспоминания о вчерашней ночи неохотно возвращались в сознание.
– Доброе утро!
Мама в длинном халате в цветочек, какой всегда носила дома, озорно улыбнулась, спрыгивая с широкого подоконника.
– Голодный, – она даже не спрашивала, а констатировала факт. – Подожди, сейчас сообразим завтрак.
Марина выглянула за дверь, тихо позвала кого-то, так же тихо что-то сказала – и уже через пару минут они с сыном сидели на койке, уплетая за обе щеки бутерброды с сыром и остывший омлет с видавших виды больничных тарелок.