Дима молча подошёл к окну и закрыл пыльные шторы.
– Возможно, сегодня ночью придётся драться, – он пристально взглянул на Алёну. – Ты это понимаешь?
Девушка молча кивнула.
– Может, всё же пойдёшь обратно в интернат? – Вознесенский глубоко вздохнул, пытаясь скрыть тревогу. – Там ты будешь хотя бы в безопасности…
Что ж, вполне в его стиле.
– Я никуда отсюда не уйду, – твёрдо произнесла Алёна. – Мы даже не знаем, что случится, а ты уже волнуешься. И вообще, интернат – последнее место, где я сейчас хочу быть. Особенно после того сообщения…
Дима резко отвернулся.
– Давай мы не будем сейчас об этом говорить, – попросил он.
– А когда ещё? – резонно заметила Алёна. – Хорошо тебя зная, могу с уверенностью заявить, что Сашке ты ничего не расскажешь. А я… Другого шанса нормально поговорить у нас может и не быть.
Дима молчал, крепко размышляя о своём, наболевшем. Он понимал, что подруга права и в таких делах ждать нельзя… Но так тяжело было признать, что все твои предыдущие действия оказались бесполезными, мусором, который с лёгкостью сметёт с дороги всего одно губительное обстоятельство.
Перед глазами парня снова встал образ мамы на больничной койке – бледной, неподвижной, похожей на фарфоровую куклу. Дима яростно, как в недавнем кошмаре, замотал головой, пытаясь отогнать от себя это видение, но оно только становилось ближе и реальнее.
Как вдруг мама поднялась с койки и приветливо ему улыбнулась.
– Не волнуйся, – сказала Марина чужим голосом. – Просто говори, что думаешь. Я приму любой твой выбор.
И пропала, растворившись в проскользнувшем между тучами луче солнца.
До Димы внезапно дошло, что он всё ещё замер у окна своей грязной, словно уснувшей квартиры, через шторы упираясь кулаками в пыльный подоконник, а слова, такие нужные ему сейчас, произносит совсем другой человек.
Алёна бесшумно обнимала его со спины, уткнувшись лицом куда-то между лопаток, и всё говорила, говорила тихим, шелестящим шёпотом – Дима уже не разбирал слов, но они и не были сейчас важны. В его голове снова возникла мама, она смеялась и махала ему рукой, и вдруг сделать правильный выбор стало совсем просто.
Парень осторожно отстранился и, сделав шаг вперёд, рывком распахнул закрытые шторы, поднял оконную раму, пропуская в комнату свежий вечерний воздух.
– Я всё понял, – произнёс он со слезами на глазах – не для Алёны, для себя. – Мы не должны этого делать.
– Что?! – девушка поражённо на него уставилась. Она ожидала услышать всё, что угодно, но только не это.
– Мы не будем этого делать, – повторил Дима и тепло улыбнулся – как тогда утром в парке, радостно и немного по-детски.
– Но твоя мама…
– Ей и так значительно лучше, теперь аппаратное лечение должно помочь, – в голосе парня не было и тени обычного недоверия. – А я не хочу разрушать то, что так долго было частью твоей жизни.
– Но Веста… – снова попыталась возразить Панкратова.
– А что Веста? – Дима усмехнулся. – Я сполна заплатил ей за ту работу, что она сделала. Больше я ничем ей не обязан. Как и она мне.
Алёна потрясённо отступила назад.
– Тебе нужно ещё подумать, – прошептала она побелевшими губами. – Тебе снова снились кошмары. Не принимай необдуманных решений…
Дима лишь развёл руками и сделал к ней шаг. Девушка отступила назад, и он шагнул снова.
– Не переживай, – также шёпотом ответил он. – Я ещё никогда ни в чём не был так уверен, как в том, что говорю теперь.
Он шагнул ещё раз, и теперь Алёна не стала сопротивляться.
– На этот раз я действительно всё решил, – шепнул Дима, привлекая её к себе и привычным жестом зарываясь лицом в пушистые кудри. – Ничего страшного в нашей жизни больше не случится, я тебе обещаю. Ты мне веришь?
Слушая эти слова, Алёна, кажется, забыла, как дышать.
– Я понял, в чём главная загвоздка этих заданий, – продолжил Дима. – На последнем сеансе Веста много раз поднимала тему о важности выбора. Который я рано или поздно должен буду сделать, – он помедлил, пристально всматриваясь в её зелёные глаза. – Но как можно выбрать между двумя самыми важными людьми в моей жизни?
Алёна робко подняла голову, готовясь возразить, но Вознесенский вскинул руку, безмолвно прося её помолчать и дослушать.
– Раньше я не осознавал, насколько ты мне дорога, – печально улыбнулся парень. – До тех пор, пока чуть не потерял… И больше не повторю такой ошибки.
– А как же твоя мама?
– Ты повторяешься, – заметил Дима. – Я говорил с её врачом – с теперешними показателями ей помогут самые обычные медикаменты. Мама больше не нуждается в таких жертвах… как твоя безопасность. И я не изменю своего решения, что бы ты ни говорила.