– Как получилось, что больше никто не смог почуять запах этого подростка? – поинтересовалась Трюдо, с подозрительным прищуром глядя на эксперта по этикету.
– Наши дамы обладают усиленным обонянием, – ответил Coy-бес. – Правда у наших ученых есть приборы, которые могут фиксировать запах ребенка или другого клана. Однако мы понятия не имели о том, что на вас могут задержаться подобные запахи. – Консультант стал менять положение своего тела, пока не сделался почти квадратным. – Как получилось, – спросил он, – что вы не упомянули о присутствии на вашем корабле повианина? Не говоря уж о том, что это ребенок.
– Это дело имеет отношение к нам и Нтагону, – ответил Редер после секундной задумчивости.
– Мы не хотели впутывать клан Нрзан в наши проблемы.
– Хороший ответ, – отозвался Coy-бес. – Так или иначе, я больше ничего не спрошу – это не в моей компетенции. Должны ли мы тем временем продолжать наши занятия?
– Сэр! – раздался из интеркома голос Труона Ле.
Редер поднял руку.
– В чем дело, Труон?
– Пожалуйста, подождите немного, – тихо сказала Сара их консультанту. – Коммандер получает сообщение.
– У нас тут проблема. Когда мы вошли в камеру повианина и сказали, что королева хочет его видеть, он совсем сбрендил. На стены бросается. Мы убрали из камеры раковину и туалет и накачали стены, чтобы он нанес себе как можно меньше повреждений, но он просто взбесился, сэр.
Редер какое-то время смотрел на Coy-беса, затем принял решение.
– Когда мои люди проинформировали подростка о том, что его везут на планету, чтобы познакомить с вашей королевой, он…запаниковал, – сообщил повианину коммандер. – Мы всерьез озабочены тем, как бы он себя не поранил. Нет ли какого-то мягкого способа погрузить его в бессознательное состояние, пока он не окажется здесь? Хотя, пожалуй, пусть бы он оставался таким и после того, как окажется здесь. Мы не хотим допустить того, чтобы он нанес ее величеству какое-то повреждение.
– Такого никогда не случится! – мгновенно откликнулся Соу-бес. – Ни один повианин ни из какого клана никогда не причинит вреда королеве. – Он слабо хлестнул хвостом. – К тому же вы видели разницу в размерах. Какой вред может причинить ребенок?
– Понятия не имею, – ответил коммандер. – Но мне бы не хотелось, чтобы он его все-таки причинил. Кроме того, мне бы не хотелось, чтобы этот ребенок сам себя поранил. Как нам его успокоить?
Coy-бес на мгновение застыл, затем сказал:
– Передайте ему этот звук. – Эксперт по этикету начал испускать низкое и довольно приятное гудение, которое перемежалось щелчками его жвал.
– Вы это получаете? – спросил Редер у старпома.
– Так точно, сэр. – Мгновение спустя Труон сообщил: – Это поразительно! Повианин замедляет движения, вот он уже лежит на полу. По-моему, он спит, сэр!
– Продолжайте передавать этот звук, пока будете его транспортировать, – велел Питер. – Мы не хотим, чтобы он проснулся при перевозке.
В челноке у злобного и напуганного индивида была масса способов нанести вред себе и всем окружающим.
– Есть, сэр, – откликнулся Труон. – Он уже в пути.
– Он спит и уже в пути, – сообщил Редер отряду. – Благодарю вас, Coy-бес. Может статься, вы этому парнишке жизнь спасли.
– Это сущий пустяк, – с пренебрежительным жестом отозвался повианин. – За свою жизнь я уже взрастил множество детей. Порой они становятся перевозбужденными.
– А этот способ всегда работает? – поинтересовалась Люрман.
– О да, – заверил ее Coy-бес. – Поскольку мы одновременно взращиваем сотню детишек, нам требуется что-то стопроцентно эффективное. Однако порой приходится так часто это использовать, что эффект начинает пропадать. Разумеется, по достижении зрелости гудение полностью теряет силу. Что, пожалуй, и к лучшему.
– Ну и ну, – негромко подивилась Люрман. – Колыбельная, которая по-настоящему работает.
Вот бы мои родители такую использовали, когда моя младшая сестренка родилась. А то ее никакими силами было не заткнуть.
– А у вас нет ничего такого, как это гудение? – спросил Соу-бес. – Как же вы с вашими детишками управляетесь?
– Мы совсем по-другому устроены, – ответила Сара. – И мы гораздо меньше детишек одновременно воспитываем.
– Я в высшей степени расстроена, – сказала Тусси, расхаживая по своей зале. Как только королева увидела, что чужаки вышли из залы для аудиенций, она тут же восстановила связь с дочерью.
– Зачем им утаивать от нас подобную информацию?
– Этот ребенок голоден и напуган, – напомнила Систри своей матери. – Хвалиться в данном случае нечем. – Она помахала педипальпами в грациозном жесте, которые указывал на недоумение. -
Интересно, как им удалось его заполучить его на свое попечение?
– Сам ребенок нам об этом расскажет, – ответила Тусси. – Я лишь надеюсь, что сумею в достаточной мере успокоиться к тому времени, как он прибудет. Мне бы не хотелось еще больше напугать малыша.
– Он должен быть почти на грани зрелости, матушка, – напомнила ей Систри. – Уже не малыш.
– Но в достаточно нежном возрасте, моя дорогая. Неужели вы так скоро этот возраст забыли?
Систри покрутила головой и щелкнула хвостом. Нет, она не забыла. Хотя даме не очень хотелось, чтобы королева ей об этом напоминала.
– Хотела бы я знать про какие-нибудь из ваших проделок, матушка. Тогда мне в такие моменты было бы чем вам ответить.
– Какие проделки? Я всегда была идеальным образцом благопристойности. Я знала свое место и радовала свою матушку безупречным поведением.
– Ах, дорогая! – театрально произнесла Систри. – В моем пищеварительном мешочке что-то шевелится.
Тусси щелкнула жвалами.
– А ведь я достаточно часто повторяла вам, дочь моя, что пищу необходимо тщательно пережевывать.
Систри от всей души щелкнула и жвалами, и хвостом. Потом она на какое-то время затихла.
– Что мы будем делать, если люди похитили ребенка? – наконец спросила дама.
– Мы выясним, почему. Мы выясним все, что сможем. – Королева сделала паузу. – Их корабль поврежден и, по всей видимости, потребует серьезного ремонта, прежде чем они смогут вернуться в свою систему. Мы можем отказать им в этом ремонте, отказать им в посадке на поверхность кланового дома. Если они тогда решат отбыть, проблема исчезнет сама собой. Если они решат остаться… что ж, полагаю, нам придется их кормить.
– А если они решат остаться и начнут заводить собственный молодняк?
Тусси задрожала.
– Не слишком приятная мысль, дочь моя. Если такое случится, с их детьми придется обращаться по-другому. Если мы собираемся наказать их за жестокое обращение с ребенком, как мы тогда сможем оправдать жестокое обращение с их детьми? – Королева взмахнула педипальпами, словно избавляясь от чего-то мерзкого. – Все эти неприятности разожгли мой аппетит, – сказал она. – Я должна немного поесть, прежде чем прибудет ребенок.
– Следует ли мне покормить ребенка перед тем, как он увидится с вами, матушка? – спросила дама Систри.
– Нет. Я сама его покормлю. Так он скорее ко мне проникнется. Пусть ребенка доставят ко мне прямо из космопорта. Не задерживайтесь, чтобы привести его в порядок, поговорить с ним или для чего-то еще. Я хочу, чтобы он немедленно был здесь.
– Понимаю вас, ваше величество, – отозвалась Систри, с официальным видом принимая приказ.
Пет-мол вошел в залу и, поклонившись своей даме, сообщил:
– Чужаки выслали челнок, ваше величество. Через пятьдесят станзисов он будет у космопорта.
– Прекрасно, – сказала Тусси.
– Чужаки также попросили позволения встретить челнок, когда он прибудет, – добавил Пет-мол.
– Зачем? – с подозрением спросила королева.
– Они сказали, что хотят убедиться, что ребенок прибыл в целости и сохранности.
Систри подалась вперед на своем ложе.
– Неужели под этим они могут подразумевать свои опасения на предмет того, что мы можем причинить ребенку какой-то вред? – напряженно спросила она.
– Не могу сказать, дама. Я подозреваю, что они желают получить утешение от встречи со представителями своего вида.