ВОЛАНТЕР
– Это ты на него нормально смотрела. А я вижу в этом кризис системы. Сначала его, потом другие придут. А потом и нас подвинут. Умники с дефектом независимости.
НУРКЕНОВ
– Ну да он какой-то умный что ли. Учить уже пытается.
БИЛИН
– Евгения, что у нас там по процедурам и регламенту?
ЕВГЕНИЯ
– Ну, формально мы его уволить не можем.
ВОЛАНТЕР
– Здесь я готов голосовать за неформальные отношения.
НУРКЕНОВ
– Его в «Юпитере» ждет теплый прием… Может сам убежит…
(смеется)
(уже со злостью)
– Провинциал твердолобый. Ходит так, как будто землю крутит ногами.
ЕВГЕНИЯ
(настойчиво)
– Я продолжу.
Но в случае обнаружения нарушений в его деятельности мы можем ходатайствовать об отстранении его от должности. И инициировать корпоративные процедуры.
НУРКЕНОВ
(с наигранным акцентом)
– Мы скажем ему: «Уходи, корпоративный, потом снова можешь прийти»…
(ржет)
ВОЛАНТЕР
– Булат, а ты своего языка и не забыл. Очень смешно. Хотели же закрыть, не успели. Там земля дороже, чем пять «Юпитеров».
БИЛИН
– Михаил, вечно с голодухи истеришь!
ВОЛАНТЕР
– А что делать? Что решим?
БИЛИН
– Ничего, как всегда, ни-че-го
(по слогам)
– Посмотрим. Понаблюдаем. У всех есть слабые места.
(ДАЛЬШЕ)
БИЛИН (ПРОД.)
– Где надо поможем, где не надо подправим… Если у него что не сложится, то это будет работать на нас. И первый независимый последним и окажется. Ну, все за работу. Булат, ты езжай на телевидение. Там прямой эфир. Ты у нас самый фотогеничный и журналисткам нравишься.
НУРКЕНОВ
– Слушаюсь и повинуюсь!
БИЛИН
– Все, все свободны. Евгения Анатольевна, задержись на секундочку.
ИНТ. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА – ДЕНЬ
Пугачёв сидит за столом, на столе множество бумаг, он в очках, внимательно всё изучает, много табачного дыма, перед ним кофе в простой кружке. Заходит Руслан.
ПУГАЧЕВ
– Шеф бывший, машину забрал?
РУСЛАН
– Да.
ПУГАЧЕВ
– И что делать будем?
РУСЛАН
– Вроде я, как без работы остался.
ПУГАЧЕВ
– А работать хочешь?
РУСЛАН
– Надо хотеть работать.
ПУГАЧЕВ
– У меня машины в Москве нет. А у тебя есть?
РУСЛАН
– Есть тройка БЭХА. Не новая очень.
ПУГАЧЕВ
– Вот на ней и будем работать.
(ДАЛЬШЕ)
ПУГАЧЕВ (ПРОД.)
– Иди в бухгалтерию и кадры скажи, чтоб аренду на нее оформили. И работать начнем завтра в шесть.
РУСЛАН
(удивленно)
– В шесть?
ПУГАЧЕВ
– В шесть! Уточню – по Москве.
Сам же сказал нужно хотеть работать. Вот в шесть и начнем хотеть. Вместе.
ИНТ. КАБИНЕТ ПУГАЧЕВА – ДЕНЬ
Пугачев роется в бумагах. Звонит телефон. Заходит Севостьянова. Пугачев приглашает жестом присесть.
ПУГАЧЕВ
– Да, Наташ… Все хорошо… Осваиваюсь… Антоха молодец… С Денисом переговорю… Не знаю пока. Ну, все. Целую… Позвоню. Обнимай братву.
(кладет трубку)
ПУГАЧЕВ
– Это жена!
СЕВОСТЬЯНОВА
– Я поняла.
ПУГАЧЕВ
– Не факт. А у нас рабочий день во сколько начинается?
СЕВОСТЬЯНОВА
– А у нас по-разному. Кто как. Кто в 8. А кто и к половине одиннадцатого Кому как удобней. Москва…
ПУГАЧЕВ
– Либерально, но не оптимально. Так и оставим, как мне удобней. Будет новый распорядок. Все в 8.
(смеется)
СЕВОСТЬЯНОВА
– Но…
ПУГАЧЕВ
– Надо предложить Москву переименовать в город «КОМУКАКУДОБНЕЙ»
(делает ударение на последнем слоге)
– сокращенно «КОМУКАК»
СЕВОСТЬЯНОВА
– По 8 утра все подготовим, а вот про Москву вы зря. Вы ее еще не знаете!
Я могу идти?
ПУГАЧЕВ
– Да.
СЕВОСТЬЯНОВА
– И все?
ПУГАЧЕВ
– Просто да.
Севостьянова выходит, оглядываясь на нового директора. В ней борются противоречивые чувства по отношению к новому директору.
Пугачев вновь принимается за бумаги.
В кабинет стучат, на пороге Мужчина сорока пяти лет, плотный в очках, небольшого роста, несколько женоподобный – КАПИТОНОВ.
КАПИТОНОВ
– Вызывали?
ПУГАЧЁВ
– Вы у нас кто?
КАПИТОНОВ
– Капитонов.
ПУГАЧЁВ
– Капитонов и всё?
КАПИТОНОВ
– Да, хватит.
ПУГАЧЁВ