Зато сказанное этим человеком Болан очень хорошо запомнил.
Он взглянул на странного, неприметного типа, усевшегося перед столом прямо, словно аршин проглотив, и вздернул бровь, услышав:
– Мне сказали, у вас темная полоса.
– Кто бы ни сказал, шел бы он на хрен, – ответил тогда Болан.
Минутная пауза. Однако Болану не показалось, что посетитель оробел или обиделся.
– У нас к вам деловое предложение, – сказал он.
И Болан ответил:
– О, и что же за предложение?
А посетитель сказал:
– Опустите, пожалуйста, шторы.
– Шторы?
– Да, шторы на окне за вашим столом. И я вам покажу.
Когда он опустил шторы, мужчина открыл портфель, и в нем, уложенные плотно, как укладывают носки или белье, лежали пластиковые мешочки с очень ярким, чисто-белым порошком.
– У нас к вам деловое предложение, – повторил гость.
И Болан его выслушал.
Болан и до сих пор не знает точно, откуда берется героин. Где-то у них кто-то есть, скорее всего, в Мексике, так он догадывается, поскольку с границей в наше время бог весть что творится. Но Болан, уже приторговывавший понемногу к тому времени, как явился посетитель из Винка, сумел теперь выстроить в горах весьма достойное маленькое королевство и основательно разбогател. Его дело в основном доставка: он работает не поставщиком, а кладовщиком. Не знает он, ни как все устроено, ни зачем его гость из Винка все это затеял. Ну вот на черта Винку – городишке в глухой глуши – торговать наркотиками?
Болану это неизвестно. Зато, хотя в своих владениях он и полный владыка, он знает, что его королевство лишь часть другого, большего. Но не в курсе, кто там правит, и есть ли в нем король, знает только, что нажил состояние благодаря чужой прихоти и что он, как и Дорд, Норрис, Митчелл (от которого, напоминает он себе, больше проку не будет), получает приказы и исполняет без рассуждений. Он уже не беспокоится, как бы они не перекрыли ему кран, – теперь он гадает, что сделают они, если он откажется.
Болан не дурак. Он не станет кусать кормящую его руку. Но он присмотрелся к этой руке, и увиденное его глубоко встревожило.
Вот почему Болан после того первого раза никогда не возвращался в Винк. Он не вернется туда даже под угрозой пистолета. Теперь он знает, что там такое.
Он подходит к корзине, подбирает и выбрасывает в мусор пузырек от «Пепто». Возвращаясь, замечает что-то на уголке стола: мягкую кляксу. Должно быть, капнуло из летящей бутылочки. Болан вытирает каплю пальцем. Пятно не отходит, но размазывается.
Стук в дверь.
– Войдите, – говорит он.
Дверь открывается, входит Мэллори. Он усмехается, увидев на ней цветастое летнее платьице на ярд длиннее обычного. Конечно, она нарядилась так неспроста: в Винке на ее обычную одежду оборачивались бы, цокали языком – словом, обращали бы слишком много внимания.
Мэллори смотрит мрачно.
– Что смешного?
– Председатель родительского комитета? – осведомляется он.
– Шел бы ты… – Она, покачивая висящей на плече полотняной сумочкой, подходит к бару и наливает себе полный стакан скотча. Повторяя подвиг Болана с «Пепто», заглатывает залпом, не моргнув глазом. Мэллори на диво талантливая женщина, Болану это известно, но она еще и виртуозная выпивоха. Во времена основания «Придорожного» она была первой из девиц, за полчаса подвальных радостей вытряхивала из парней куда больше дневного жалованья. После визита из Винка заведение обзавелось клиентурой, и они наняли новых девушек, а она стала управляющей нижним этажом, обеспечивая девицам все необходимое. Болан знает: чтобы справляться с такой работой, надо обладать острым глазом на человеческие слабости и беспощадным умением на них играть. В Мэллори это есть, и она по негласному уговору стала в «Придорожном» номером два.
Она наливает себе по второму разу, но Болан не дает ей выпить – подходит и мягко отбирает стакан.
– Как прошло? – спрашивает он.
– Она при мне, видишь же? – Мэллори приподнимает и опускает плечо с сумочкой.
Болан пристально оглядывает ее.
– При мне, – повторяет она. – Все хорошо.
– Ты кого использовала?
– Одну наркошу.
– Кого? – настаивает Болан.
– Девочку зовут Бонни, – отвечает Мэллори. – Ты ее не знаешь.
– Ту же, что в прошлый раз?
– Да. Но больше, по-моему, ее использовать не удастся.
– Это почему же? – поднимает бровь Болан.
– Она уже никуда не годится, Том. – Мэллори забирает свой скотч и заглатывает, хлюпнув горлом и скрипнув зубами. – Не только потому, что совсем скололась. Она поняла, что мы заставили ее заниматься чем-то жутко странным. Только не сообразила чем.