Я киваю. Что бы ни говорили об Ордене, я пока что не видел с его стороны ничего дурного.
— Сможешь прямо сейчас выйти на контакт с ними? — уточняет Артур. — Все может начаться с часу на час.
— Смогу, — киваю я.
— Тогда действуй, — он кладет ладонь мне на плечо.
Пару секунд мы молчим.
— На всякий случай, — произносит Артур чуть тише и с меньшим градусом уверенности в голосе. — Кто знает, как оно сложится… Я правда не приказывал Джинджер тебя убить. Ты веришь мне?
Я киваю. Хотя, на самом деле, после этой фразы я чуть меньше в это верю.
Из зала ожидания станции я выхожу, изо всех сил стараясь вести себя естественно и не вертеть головой по сторонам. Сегодня суббота, народу немного, и если бы кто-то подозрительный ждал меня, я бы его заметил. По крайней мере, мне хочется в это верить.
Первый снег этой зимы постепенно укрывает белым покрывалом площадь между станцией и ТЦ. Становится холодновато, и я уже немного жалею, что вышел в легкой куртке. Но возвращаться в Камелот только из-за этого мне не хочется. Не до того сейчас.
Пройдя несколько сот метров вдоль шоссе, я достаю из кармана телефон — не тирнский, обычный — и набираю уже вбитый в его память номер с визитки.
— Коновалов слушает, — отвечает трубка с оттенком усталой обреченности в голосе.
— Добрый день, товарищ капитан-командор, — говорю я. — Мы могли бы встретиться?
На том конце повисает молчание.
— Ну… в принципе, могли бы, — неуверенно отвечает Коновалов. — Есть какая-то информация?
— Скорее просьба, — говорю я. — Хотя информация тоже есть. Например, если вам интересно, кто убил Бориса Спиридонова…
— Тоже мне, секрет Полишинеля, кто его убил, — ворчливо отвечает капитан-командор. — Ладно, давай через час на том же месте, где в прошлый раз?
— Договорились, — отвечаю я, и мы прощаемся.
У входа в парк мне приходится подождать капитана-командора минут двадцать, и все это время я настороженно оглядываюсь то на телефон, то на окружающих. Может ли кто-то знать, что я здесь? Запросто — если они следили за мной и знают, где я встречался с Коноваловым в прошлый раз. Или это уже паранойя? Ни в чем нельзя быть уверенным в этом мире из стекла и тумана. Иногда мне, все-таки, хочется снова стать обычным человеком, и чтобы самой большой моей проблемой вновь стали результаты грядущего ЕГЭ.
— Ну, здравствуй, — произносит Коновалов, появившийся за моей спиной, словно из-под земли. Я вздрагиваю, едва не схватившись за меч, и оборачиваюсь.
От прежнего залихватского настроя капитана-командора не осталось и следа. Он весь какой-то съежившийся и прячет глаза. Мне его вид не нравится.
— Добрый день, — отвечаю я. — У меня очень мало времени.
— Наслышан, — коротко кивает он.
— Не так давно вы обещали мне помощь в победе на турнире, — говорю я. — Теперь я прошу вас ее оказать. Не только от своего имени.
— А от чьего еще? — спрашивает Коновалов без всякого интереса в голосе.
— От имени Артура.
Капитан-командор качает головой.
— Боюсь, я могу помочь только тебе, — устало произносит он. — Но не выиграть турнир, а выжить.
— Вы должны нам помочь, — говорю я, как можно тверже нажимая на слово «нам».
— Как?! Как я вам помогу?! — Взрывается капитан-командор. От его спокойствия и армейского юморка не осталось и следа. На секунду мне кажется, что он вот-вот начнет театрально заламывать руки. — Сам пойду с шашкой наголо эту девку убивать? Мне это запрещено. Категорически. Доступно?!
— Запрещено что? Убивать людей?
— Запрещено вмешиваться в ваши сраные игры! И убивать тем более. Я не могу взять и открыто встать на твою сторону на турнире. Это и не в твоих интересах, кстати. Тирна, которого открыто продвигает Орден, убьют без разговоров. Были, знаешь ли, прецеденты.
— А что вы можете? Умыть руки?!
— Я могу тебя эвакуировать. Только сначала сдайся. Артуру своему, девке этой седой кому хочешь. Выйди из игры, а то они тебя на дне морском найдут. После этого я помогу тебе залечь на дно вместе со всеми осколками, какие у тебя останутся. Потом подумаем, как жить дальше. Все, что могу тебе предложить.
— А друзей, значит, бросить?
— Таких друзей за хобот да в музей! Ты что, не понял до сих пор, в какой гадючник попал? После того, что в схроне было? После всего остального? Тебя два человека из этой компашки убить пытались, чтоб ты знал. Да там любой тебя продаст, случись что. Вопрос только в цене.
— Это не повод продавать их.