— Папа, давай остановимся, — умоляюще произнесла Кэти.
Но Ник не услышал ее. Обуревавшие его чувства были такого свойства, что он категорически не хотел в них разбираться. Кровь стучала в висках. Он нажал на газ и помчался по дороге, все увеличивая скорость. Он не желал больше думать ни о Челсии, ни о ее необыкновенных глазах.
Глава третья
— Надеюсь, он вдосталь налюбовался, — проговорил Ларри, когда синий «вольво» отъехал.
— Может, он напрашивался на приглашение совершить воздушную прогулку? — саркастически заметила Мими.
Челсия, почувствовав странную тяжесть в ногах, резко выпрямилась и посмотрела на дорогу. В порыве возмущения и досады она энергично тряхнула рукой, напомнив этим жестом своего итальянского дедушку.
— Точная копия, — отметила Мими, заливаясь смехом.
Машина, сверкнув на солнце стеклами, скрылась за дальним поворотом, а потом снова показалась выше по дороге, мелькая между строений лыжной базы. Челсия с вызовом повела плечами. День сегодня слишком хорош, чтобы позволить Нику Таннеру испортить ей настроение.
Но мысли о нем, тем не менее, не давали ей покоя. Кто он такой, в конце концов? Откуда он взялся на ее голову? И самое главное, чего ей теперь следует ждать? Мистер Локвуд и сам прекрасно управлялся со своим хозяйством на «Сосновой горе».
Может, ей удастся что-нибудь разузнать, если Кэти в следующий раз не будет так настроена против больницы, ведь именно из-за нее разговор с Ником Таннером оборвался столь круто, оставив Челсию в полной неизвестности насчет дальнейшего.
Из того немногого, что было сказано, можно, однако, заключить, что мистер Таннер на дух не переносит тепловые аэростаты, и договор об аренде сроком на один месяц, лежащий на письменном столе в конторе, начинал внушать ей самые дурные предчувствия.
Челсии было так неприятно вспоминать об их знакомстве, что каждый раз у нее при этом больно сжималось сердце. Ей бы и вполовину не было так тяжело, если бы все началось с того момента, когда Мими представила их друг другу. Все, что за этим последовало, внушило бы ей представление о нем единственно, как о человеке высокомерном, с ходу отвергающем посторонние точки зрения, не желающем прислушиваться к разумным аргументам. И такую ситуацию она смогла бы пережить без особого ущерба для своего душевного спокойствия. Но, к несчастью, она столкнулась с ним — в буквальном смысле слова — до того, как их друг другу представили, и за те предшествующие десять или двенадцать минут между ними возникла совершенно особая связь. Она понимала, что глупо составлять мнение о человеке по прошествии такого короткого времени и на основании столь незначительного разговора, однако эти доводы нисколько не помогали. Всякий раз, когда она вспоминала его улыбку, у нее перехватывало дыхание.
— Кто-нибудь хочет кофе? — спросила она, пытаясь отвлечься от мучивших ее мыслей.
— С удовольствием, — отозвался Ларри. Сегодня ее команду составляли брат и Мими, поднявшиеся, как и она, задолго до рассвета. Но никаких жалоб на несчастную долю она от них услышать не предполагала. Ларри — такой же аэронавт, хотя у него еще нет собственного воздушного шара, и много раз ей приходилось, стряхивая утреннюю лень, подниматься с постели до восхода солнца, чтобы составить ему компанию.
Челсия залезла в джип за термосом и тремя чашками. Сегодня хотелось бы провести нормальный полет, однако ей предстояло нечто иное — преподать урок Джеффу Роучу, самоуверенному семнадцатилетнему юнцу, вознамерившемуся получить лицензию на пилотирование. Как правило, она поднималась в воздух с несколькими учениками сразу. Таким образом, соблюдалась некоторая экономия, а кроме того, они имели возможность перенимать друг у друга какие-то навыки. Но сегодняшний урок был предназначен только для Джеффа.
— Становится поздно, Челси, — сказал Ларри, поглядывая на рекламный щит, сотрясаемый ветром.
— Я знаю. — Она расставила дымящиеся чашки.
Полетный день начинался рано потому, что воздух в это время был почти недвижим. С восходом солнца поднимался ветер, и, как правило, полет оказывался, уже невозможен вплоть до сумерек, когда дневной ветер снова стихал.
— Он должен был прийти еще час назад, — недовольно произнесла Мими. — Это нечестно, что нам пришлось сделать за него всю работу. Он сам должен вкалывать вовсю. Иначе он ничему не научится.
— Я знаю, — снова сказала Челсия.
— Тебе бы вообще не следовало проводить с ним урок после того, что он выкинул на прошлой неделе, — добавил Ларри.