Но скорее всего, ей вообще осталось недолго. Внутренний голос твердил, что землянки тут долго не живут.
Лера даже не заметила, как Сестия привела их в темный мрачный зал. Его стены казались черными и убегали далеко вверх. Потолка даже не было видно. А скудный свет исходил от… песка. Лера удивленно застыла. Откуда-то сверху тонкими струйками сыпался сияющий песок.
Процессия остановилась перед огромной двустворчатой дверью. Нервное напряжение достигло своего максимума. Леру снова бросило в пот. Холодный и липкий он стекал по спине скользкой змеей. Еще пара секунд, и смертельно ужалит.
Неожиданно двери распахнулись, и мрачный зал озарился светом. Лера зажмурилась, но тут же распахнула глаза, услышав властный голос Сестии.
— Идите за мной, рабыни.
Еще один голос, мужской, громкий и грубый, прогремел над головами:
— Госпожа Сестия и рабыни с Земли.
Сестия уверенно пошла вперед, и не оставалось ничего иного, как проследовать за ней. Холодная липкая от пота ладошка обвила Лерины пальцы. Побледневшая Катя вцепилась в нее и в сестру. Лера сжала пальцы девушки и, оглушенная страхом и грохотом собственного сердца, шагнула вперед.
Они оказались в небольшом зале, залитом желтовато-розовым светом. Он исходил от странного неба, которое низко висело над стеклянным куполообразным потолком. Но самым удивительным было не оно и даже не гигантское солнце алого цвета: под куполом сверкала и переливалась всеми оттенками золотого спираль из песка. Песчинки светились и парили в воздухе, неподвластные силе притяжения.
Отовсюду послышался гомон голосов, и Лера поняла, что они здесь не одни. Удивленная зависшим в воздухе песком она и не заметила, что оказалась под прицелом десятков глаз.
Вокруг них высились трибуны, за которыми в несколько рядов сидели мужчины. Они все были похожи: грубые неприятные черты лица, короткие темные волосы, неестественно раздутые мышцы. Они даже одеты были одинаково — что-то вроде кителей без рукавов, обнажающих обвитые жгутами вен руки. Желтые глаза оценивающе разглядывали пленниц.
Господи… Это и есть их военная элита? У Леры поплыло перед глазами — эти мужчины были крупнее Гостилия, Рабирия и тех охранников, которых за ними послали. Они были просто огромны. Как горы, или многовековые дубы. Дикая разрушительная сила с похотливыми взглядами.
Леру вдруг обдало жаром. Стало тяжело дышать. Ее будто давило невидимой плитой. Щеки жгло… Казалось, что в кожу впиваются ржавые иглы, прорывают ее и ползут к сердцу.
На нее кто-то смотрел. Смотрел пристально, тяжело, страшно. Чужой взгляд был сродни прикосновению — он отчетливо ощущался на коже наждачной бумагой.
Лера дернулась, когда терпеть стало невозможно. Обернулась, пытаясь понять, кто ее мучает, даже не прикасаясь. На нее смотрели многие из мужчин. Они шарили по ней глазами, ухмыляясь, обсуждали что-то, кивали на нее. Один даже облизнулся.
Стало мерзко. Будто ее толкнули в грязную жижу, вонючее болото. Она сглотнула. Тело оцепенело. И вдруг она столкнулась с тем самым взглядом…
ОН был еще больше остальных. Настоящая скала. Жуткое лицо с резкими, будто наспех вылепленными чертами. Среди красных и зеленых одежд его китель ослеплял синевой, делая голубые вены еще отчетливее.
Желтые глаза были как у всех, и все-таки отличались. В их глубине таилась тьма. Ужасающая чернота рвалась из зрачков наружу. Лера пошатнулась. Она уже видела эту тьму. Но когда и где?
Он смотрел на нее не так, как остальные. В его взгляде был настоящий животный голод. Как будто он увидел нечто жизненно-важное, нечто такое, чего давно был лишен или не знал никогда. И теперь отчаянно хотел это получить. Лера и сама не понимала, откуда взялись эти мысли. Просто внутри вдруг родилось осознание той тьмы, что заполняла его зрачки и грозила в любой момент вырваться наружу.
Внутренний голос коварно шептал: «Ты нужна ему. Он не остановится ни перед чем, пока не получит тебя. И тебе это вряд ли понравится.»
Если другие смотрели на нее с одним примитивным и понятным намерением, то чего ожидать от этого мужчины, она не знала. И это пугало больше всего.
Неожиданно Лера вспомнила другой взгляд — в эпицентре клубящейся тьмы из дыма и пепла. Вот только те глаза горели иным блеском, а низкий голос шептал: «Будешь моей… Уже очень скоро…»
Уголок губ незнакомца дернулся, как будто он знал, о чем она думает, и это было ему неприятно. На его щеке дернулся желвак, и Леру снова бросило в жар. Ей хотелось содрать с себя кожу, сбросить, как делает змея, но лишь бы избавиться от ощутимого как прикосновение взгляда. Желтый свет его глаз скользил по ней, обжигал кипятком, до трясучки, до лихорадочной дрожи.