Солнце, которое можно было видеть на двух снимках, сияло искрящейся белизной и занимало в небе слишком много места.
“Странно напоминает леса в детских иллюстрированных книжках, — подумал Монт. — Деревья не похожи на настоящие, а цветы таких пастельных расцветок встречаются только во сне”.
— Это люди, — сказала Луиза. — Точно, Монт!
Да, да. Это люди. Как легко это выговорить! Только — что такое человек? По каким признакам мы узнаем его, когда видим? Сможем ли мы когда-нибудь быть совершенно уверенными?
Говоря поверхностно, да — это люди. В любом случае они относятся к млекопитающим. Но ведь и древний неандерталец был человеком. И даже питекантропос эректус принадлежал к роду хомо.
Что такое человек?
У Монта зачесались руки; он страстно желал получить несколько костей вместо этих размытых снимков. Как, например, по этим дурацким снимкам определить объем черепа? Череп должен иметь массивные кости; горилла имеет большую голову, но ее мозг почти на тысячу кубических сантиметров меньше человеческого.
На кого они похожи?
Общим впечатлением была, конечно, “человечность”, — но насколько справедливо это впечатление? Эти люди — если их можно так назвать — были прямоходящими двуногими, и формы их тела не слишком отличались от человеческих. Ноги на самом деле очень походили на человеческие, хотя большой палец, кажется, стоял под прямым углом к остальным. Руки чудовищно длинные, настолько длинные, что даже у стоящей прямо особи они едва не доставали до земли. Но люди стояли совершенно прямо, и в них не было ничего от осанки обезьян. Тела безволосые и довольно стройные, кожа цвета меди, но бледнее.
Лица? Нет, невозможно предположить, что при виде их земные девушки вскричали бы от восторга, но, возможно, и они не сочли бы земных девушек такими уж прекрасными. Лица казались достаточно человеческими — длинные и узкие, с довольно мощными скулами и глубоко посаженными глазами. Их зубов Монт не видел, но, очевидно, они не выпирали вперед. Волосы светлые и очень короткие — как пух.
На них не было никакой одежды, но двое мужчин разрисовали себя вертикальными полосами — по красной и голубой полосе на каждой стороне груди.
Ни у одного из этих людей не было никакого оружия.
Монт не видел ни орудий труда, ни жилищ. Один из мужчин стоял перед большим деревом, в котором, кажется, была глубокая полость, но ее трудно было разглядеть.
На одном из снимков был ребенок пяти — шести лет, если использовать земные мерки. Он висел на ветке, держась одной рукой, и широко улыбался. Под ним стояла женщина и, казалось, бранила его — впечатление от матери и ребенка было таким сильным и знакомым, совсем земным.
Но конечно же, отношения мать — дитя часто кажутся человеческими даже у обезьян.
Монт осторожно положил фотографии на стол.
— Теперь мне обязательно надо выпить! — сказал он.
* * *После того, как робот, убрав со стола и вымыв посуду, смешал по точным указаниям Монта скотч и содовую и принес в гостиную, Монт начал прохаживаться взад и вперед. Он закурил вместо трубки сигарету — верный признак того, что он глубоко погружен в себя.
— Мне не все ясно, — сказал он. — Вы считаете, что они не занимаются земледелием, но охотиться они тоже не могут, так как у них нет оружия. Чем же они живут?
— Разве они не могут питаться дикими плодами, кореньями или чем-нибудь подобным? — спросил Хейдельман.
— Думаю, могут.
— Обезьяны ведь этим и живут, верно? — спросила Луиза.
— Конечно, но ведь это обезьяны, если ты не станешь называть человека высокоразвитой обезьяной. Марк говорит, что у них есть свой язык, а ни одно животное на Земле, кроме человека, не имеет языка. Можно ожидать, что у них есть и своя культура; культура и язык взаимосвязаны, как яичница и ветчина. Но я еще никогда не слышал ни об одной группе людей, которые бы не пользовались никакими орудиями труда. Даже примитивнейшие народы Земли использовали палки, короба и тому подобное. Или это самые примитивные люди, которых когда-либо обнаруживали, или…
Луиза засмеялась.
— Монт! Никогда бы не поверила, что когда-нибудь услышу от тебя такое! После всех твоих замечаний по поводу лиц примитивных суперменов…
— Дело в том, — серьезно сказал Монт, — что “примитивный”, наверное, многозначное слово. Мы, кажется, знаем, что оно обозначает на Земле — культуру без письменности и городов. Здесь все именно так, но как это можно применить к человеку с другой планеты? Мы совсем ничего о них не знаем и можем сильно ошибиться, если собираемся подойти к ним с нашими мерками. Что же касается суперлюдей — я сомневаюсь, что это понятие имеет какой-то смысл. Человек — это суперобезьяна или что-то совсем иное? Эти люди могут быть в чем-то совершенно отличны от нас, и все же не “супер” — если ты понимаешь, что я имею в виду!