— Это долго объяснять, — морщусь, не желая вдаваться в подробности нашей долгой новогодней ночи, и пытливо гляжу на Юру. — Ну? Что выяснил?
— Глеб Сергеич, задачка вышла непростая. Вы уж извиняйте, но обзвонить всех женщин в вашем телефоне…
— Понял, понял, давай к делу, — поторапливаю его, желая поскорее узнать итог изысканий.
— Я легенду придумал, звонил будто бы из прокуратуры, мол, перечисляют ли детские пособия или нет. Понимаете, если бы правду говорил, преступница бы готова была, наврала б с три короба. А так я ее, голубушку, сразу к стенке припер бы! — радостно восклицает, показывая руками, будто кому-то шею сворачивает. Вот только настораживает, как много “бы”.
— Припер? — спрашиваю коротко, наступая на горло песне соловья.
— Нет. Но зато отсеял много кого! — поднимает указательный палец и достает из заднего кармана брюк смятую бумажку. — Здесь четыре имени, вот две трубку упорно не брали. Одна вызов сбросила, как только про ребенка спросил. Последняя сначала наорала, потом тоже трубку бросила, нервная такая. Она, наверное, мать-кукушка.
— Как зовут последнюю?
— Значится у вас как “Киска М”, - стесняясь называет имя Мартынов, а я вспоминаю его обладательницу. Около года точно не виделись. С тех пор как разругались вдрызг, что ключи от квартиры давать не хотел, мы по-разному наши отношения рассматривали. Неужели Машка?
— Тогда поехали к этой красотке? — хватаю куртку, собираясь выскочить на улицу, но слышу за спиной тихое возмущение жены Мартынова.
— Подождите! Вы куда? Одежда, питание, памперсы — все есть, но ребенка даже положить некуда! Юр? — и смотрит так на мужа, мол, ты что меня в этот гадюшник привез?
Вопрос на засыпку: что сейчас первостепеннее, маму найти или адекватные условия для ребенка?
— Может, мы… это… — почесывая затылок, предлагает безопасник. — К себе его пока заберем? У нас там дети есть, поиграют с ним, много кто присмотреть может.
«Да, конечно! — взрываюсь изнутри, никак не показывая злости на самого себя. — Везде готовы и, главное, могут присмотреть за ребенком. Чужим. А его отец и мать просто не в состоянии справиться с элементарными вещами». Выдыхаю, принимая правильное решение.
— Хорошо. Но только на день-два, пока не утрясется вопрос с няней или с его матерью. Юр, я все оплачу. Отпуск бери сколько хочешь, оклад прибавлю…
— Да ладно, ладно, Глеб Сергеич, вы только не нервничайте так! — испуганно успокаивает меня безопасник. — Ничего мне не надо. Вы сами отдохните. От такого в себя еще прийти надо. С ребенком все будет чики-пуки.
— Даниил, веди себя хорошо, помни, чей ты сын, — внушаю ребенку, глядя в маленькие доверчивые глаза, а на душе погано. И я его тоже бросил. Не справился. Отправляю драгоценную ношу в руки очередного временного мамозаменителя и иду колотить грушу от ярости на самого себя.
Глава 12. Наедине
Пытаясь не поддаваться панике, аккуратно выбираюсь из постели, в которой обнаружила себя после пробуждения. Сколько времени, определить сложно. Темень за окном не дает совершенно никаких ориентиров. Тишина в квартире босса настораживает. Ничего не могу понять, но накрывает однозначное желание убраться восвояси. Сильное желание, сродни потребности поесть и привести себя в порядок.
Я лежала как мышка, когда открыла глаза. Не было мимолетного непонимания, дезориентации в пространстве. Я сразу же вспомнила, где нахожусь. В самом неправильном месте из всех возможных! Ребенок спит, а значит, я могу потихоньку слинять из холостяцкой берлоги Жданова.
Спит же? Я верно истолковала отсутствие звуков в квартире? Хотя, если прислушаться, звуки все же есть. Глухие, мерные. Как будто кто-то молотит по чему-то. А, здесь же есть спортзал. Гостевой нет, нормальной гостиной нет, кухня с комнатой соединены, зато спортзал есть!
Не удивлюсь, если вместо обычного санузла обнаружу бассейн, сауну или джакузи! На цыпочках двигаюсь в сторону выхода — где-то в разумной Вселенной. Но нет, я совсем не разумна и осторожно подбираюсь к входу в спортзал, чтобы одним глазком, всего лишь краешком глаза полюбоваться, ой, то есть взглянуть на хозяина квартиры.
Такого полного выключения мозга, надо сказать, у меня не случалось давно. А может быть, и никогда. Вот вроде ничего такого — мужчина в одних спортивных шортах скачет вокруг груши, награждая ее мощными ударами, а я растворилась в совершенстве представшего передо мной действа.