— Залезай, залезай, Даш, совсем замерзла, подталкивает меня Жданов, и я отхожу от водительской двери и открываю заднюю. За спиной замирает босс, уставившись на маленького сына. Тот сидит себе совершенно спокойно в детском кресле, в теплом костюме, смешной шапочке и с машинкой в руках.
— Данилка! Тоже приехал папку спасать! — радостно вопит Жданов, устремляясь к ребенку. Малыш издает ответные восторженные звуки, а я с умилением наблюдаю за воссоединившимися родственниками и юркаю на переднее сиденье.
— Так как? — снова интересуюсь, потирая замерзшие руки друг о друга и наслаждаясь теплом салона.
— По GPS телефона Глеба Сергеевича, конечно же, — терпеливо объясняет безопасник, как о само собой разумеющемся. — Телефон долго не отвечал, мы выяснили местоположение и отправились в полицейский участок. А там уже узнали, где проходят исправительные работы. Все просто.
— Мы — это, я так понимаю, мои ребята с тобой во главе? — усмехается босс, мило играющий с сыном. Невозможно добрая картина, так и хочется присоединиться. Но душу в себе этот порыв, я им чужая.
— Сложно сказать, кто во главе, — посмеивается Мартынов. — Ваши друзья… В общем, я как-то в Грузии оказался в эпицентре землетрясения, когда спасателем работал. Так вот тогда было проще.
— Ребята у меня такие! — с гордостью надувает грудь Жданов. — А этот маленький герой как тут оказался?
— А тоже захотел! Играл себе спокойно, а как я за дверь — такой рев поднял, — махнув рукой, объясняет безопасник. — Пришлось вернуться и взять его. Детям в любую погоду гулять полезно, да и он в машине. Вы не переживайте, Глеб Сергеевич.
— А я не переживаю. Вижу, что с Данькой все в порядке. Сейчас поедет в клуб — смотреть, где папка раньше за деньги дрался.
— Вы точно уверены, что мальчику стоит ехать в такое заведение? — осторожно спрашиваю со своего места, пытаясь представить ребенка среди диких байкеров, оголтелых полуголых девиц, рева музыки и рядом с бойцовским рингом.
— Даш, не волнуйся так, он под моей защитой. Никто не тронет и не обидит. Это мой сын! Уверен, ничего там не испугается.
— А как же вирусы? — продолжаю волноваться.
— Дарья, ребенку и нужно воздействию вирусов подвергаться, чтобы иммунитет нарабатывать. А ты как думала? Дома посадить — и от всего уберечь? Нет, это так не работает, — назидательно объясняет Мартынов, и за его плечами чувствуется опыт воспитания детей, но я все равно не уверена, что мужчины правы сейчас.
Оглядываюсь назад. По дороге нас сопровождает внушительная процессия из байков, смотрятся очень грозно, аж дух захватывает. И не холодно им в косухах зимой?
— А кто во второй машине? — спрашиваю, замечая брата-близнеца нашего джипа, едущего вровень. И вспоминаю, что там находятся парень-шпион и полицейский. Захваченный в плен сотрудник органов. Закрываю лицо руками в попытке осознать себя беглой преступницей и соучастницей похищения.
Все это кажется чьим-то розыгрышем, не получается относиться к происходящему с должной серьезностью. То ли я верю во всемогущество Жданова, то ли глупа настолько, что думаю, что как-то все само рассосется. То ли мой мозг окончательно промерз и производит очень реалистичные галлюцинации! А если так, то можно, пожалуйста, меня и Жданова переместить в теплое булькающее пузырями джакузи? И чтобы коктейли подносили и суши всякие там. С угрями. Можно же?
— Там уже мои ребята, — говорит Мартынов, но я едва слушаю, застигнутая своими размышлениями и грезами. В них Жданов массирует мне плечи, спускается ниже…
— Даш, ну ты чего? — с беспокойством спрашивает Жданов, и его рука опускается мне на плечо, нежно его сжимает в жесте поддержки. А я снова ощущаю эту ненужную, такую несвоевременную и опасную тягу к нему. Не должна думать о боссе в таком ключе. Но разве можно запретить своим мыслям и эмоциям пускаться вскачь? Я невластна над собой. Остается только надеяться, что моя увлеченность шефом не так заметна, иначе стыда не оберешься. Влюбиться в недосягаемого начальника — можно ли придумать большую банальность? И глупость.
«Но разве ты для него не особенная? Тебе он доверил своего ребенка. Самое важное на свете», — подает голос Надежда. Но безжалостный Разум отвечает: «Да ты просто под руку подвернулась. Прошла бы мимо кабинета другая — он бы ее туда затащил и заставил памперс менять».
Как же в таком случае понять, что босс ко мне чувствует? И какие, вообще, могут быть чувства, когда у нас спокойно выдохнуть не получается? Одно приключение за другим, не говоря уже о подброшенном ребенке…