— Даш, мы приехали, — позвала Марина, и в таком сонном состоянии я подскочила с места и ударилась больно-пребольно макушкой об потолок машины. Голова закружилась, и я повалилась в открытую дверь — и прямо в объятия Глеба.
— Травма на производстве! — рассмеялся он, улыбаясь мне в лицо. — Я тоже рад тебя видеть, — подмигнул он, заметив мой растерянный, но сияющий взгляд.
— Отпусти меня, Глеб, — прошептала, пытаясь отстраниться и дать себе время прийти в себя. Близость босса непростительно будоражила все мои рецепторы. От него нереально вкусно пахло. Мужским свежим парфюмом, дорогой кожей и морозным воздухом.
— Марин, что ты ей дала такое, что она меня сегодня на «ты» назвала без напоминаний? — усмехнулся Глеб, рассматривая мою макушку.
— Всего лишь тонны кофе, теперь он струится у нас по венам, — рассмеялась выбравшаяся с места водителя Марина, выглядывая из-за плеча Глеба. — А теперь мы хотим сладкого и отмечать первый рабочий день нашей суперняни!
— Дядя Геб!
— Тятя Кеб!
Почувствовав, как раскачивается автобус от активности маленьких Попадакисов, я отошла в сторонку, но не тут-то было. Глеб поймал за руку и подтолкнул слегка:
— Давай, суперняня, угомони моего сорванца.
Угомонить? Зачем угомонить? Удивленно воззрившись на довольные лица Ждановых, я перевела взгляд в салон, где из-за шума старших детей проснулся мирно сопевший до этого Данька. И планета остановилась! Он недоуменно заморгал сонными глазками и, видимо не обнаружив того, что ему нужно, рядом, широко открыл рот и зашелся в истеричном плаче, которого я от такого спокойного ребенка ну никак не ожидала.
Я растерялась. А кто бы не растерялся? Посмотрела со страдальческим видом на Глеба, на Марину, даже на бодрого неспящего грека, соскочившего с пассажирского места. На глазах у внимательных зрителей я забралась в салон и отстегнула малыша от кресла, прижала к себе и села на сиденье.
— Ну что ты, мой хороший? Успокойся, папа рядом, Сеня и Варечка тоже, и тетя Марина, все с тобой, а сейчас мы все вместе пойдем в кафе, и папа возьмет тебя на ручки. Да, маленький?
Не знаю, каким чудом, но мягкий голос подействовал на Даньку, и он успокоился, вот только лицо было все в слезах, отчего мое сердце закололо. Невозможно смотреть на такие жестокие страдания и не растрогаться.
— А теперь пойдемте в кафе! — объявила радостно Марина, вытирая лицо Данечке платком и забирая его, пока я не выберусь из машины. Веселой гурьбой мы отправились в кафе, и ничего не предвещало беды, пока каким-то странным образом Марина и Костас не уволокли в туалет всех детей, а мы с Глебом не остались одни. Повисла долгая напряженная пауза, а потом он вдруг сказал:
— Я тут подумал и решил, что женюсь на тебе, Даш! Но сначала разведусь, конечно же. Изобразишь мою любовницу?
Глава 27. Сумасшедшие Ждановы
— Что? — единственное слово, которое я смогла выдать на предложение Глеба. Он, естественно, не был бы собой, если бы не воспользовался возникшей паузой.
— Хочу, чтобы ты стала моей женой. Но сначала нужно сделать так, чтобы Марго подала на развод. Будет достаточно, если она нас застанет или даже просто заподозрит… — с воодушевлением рассказывал он, пока я, подняв руку в решительном жесте, не остановила его словоизлияния.
— Глеб, я так не могу, — прошептала сдавленным голосом, чувствуя комок в горле и подступающие слезы. Глупые, непонятные, бесполезные слезы, которые так сложно сдержать. — За что ты так со мной?..
— Даш, ты чего? — нахмурил он брови и подался ко мне, в глазах промелькнуло непонимание и, кажется, испуг.
— Ты строишь целые схемы, сложные и продуманные, но не задумываешься о том, что рядом с тобой живые люди, а не машины, которыми ты можешь управлять. Я не хочу участвовать ни в каких твоих планах и не хочу влезать в твою семейную жизнь. Я не понимаю тебя, честно.
— Даш, я и не думал тебя обидеть, ни в коем случае, — с теплотой в голосе проговорил он, протягивая руку и обхватывая своими пальцами мои. Его были очень горячие, но они никак не могли согреть заледеневшие мои. — Наоборот! Я настолько… Черт, я болван! Конечно же, надо было поговорить обо всем не здесь и не так. Но я свалил все в кучу, потому что, если честно, так долго об этом думал, что не могу больше держать в себе. Как только тебя увидел, сразу захотелось поделиться планами. Я хочу быть честным. В моей жизни в последнее время так много лжи, именно поэтому я хотел с тобой строить отношения иначе. Искренне и открыто, понимаешь? Чтобы без преград, ведь мы же взрослые люди, — закончил он проникновенно.