— Истинный Жданов! — провозгласила невесть откуда появившаяся мама, входя в комнату с детскими одежками и странным набором предметов в руках. Споро вытащила ребенка из стульчика, переодела его, сунула в рот соску, и малыш стал радостно причмокивать, разглядывая выложенное перед ним богатство. Мигающий брелок от ключей, футляр от очков, пульт и пачку бумажных салфеток.
— Смотри, сын, и учись, никакие игрушки не сравнятся с обычными предметами. Все продезинфицировано. Учитесь, пока я жива, — хвастливо проговорила мама, потеснила Дашу, забрала у нее ложку и быстренько накормила ребенка, увлекшегося самыми обычными мелочами не на шутку.
Обалдело смотря на все это, я пораженно качал головой, осознавая, что мне еще многому предстоит научиться. Спустя несколько часов убедился в этом снова, когда после упорной удаленной работы, ужина и контрастного душа, принятого для бодрости, собрался отойти ко сну, но сперва зашел в спальню к ребенку, где также расположилась и Даша.
— Данька никак не засыпает, — пожаловалась она тихонечко, оглядываясь на дверь. Я повторил ее действие, тоже ожидая, что Светлана Георгиевна придет учить уму-разуму, но, вероятно, даже ее неутомимая натура сдалась под напором бурлящей энергии всех присутствующих в доме детей.
— Что такое, Дань? — поинтересовался у сына мягко, забирая его из рук Даши. — Как-то он потяжелел, — заметил вдруг, осознавая, что сын растет не по дням, а по часам.
— Мне кажется, он перевозбудился. Слишком много эмоций за день. Еще Марина говорила, что нужен режим, а сегодня он у него сбился.
— Может, позовем ее?
— Позовем маму?
Выпалили почти хором после получаса бесплодных попыток уложить ребенка. Выбор был очевидным, и мы, несчастные и усталые, пошли к сестре.
— Так, сейчас посмотрим, — она взяла карапуза на руки и походила с ним по спальне. — Во-первых, тут очень душно. Во-вторых, дайте ему смеси, потом соску. В-третьих, оставьте вы эту затею с люлькой на сегодня. Глеб, положите его на кровать между вами, он быстро уснет, уже вовсю трет глазки. Короче, я пошла, сил нет, после Светланы Георгиевны положен восстановительный курс в спа-салоне, — зевнув, проворчала она, а мы потащились на кухню проделывать необходимые манипуляции.
— Сколько ложек нужно на двести миллилитров? — уточнил у Даши, держа банку со смесью наготове.
— Ой, как плохо, что Маргарита сделала из Данечки искусственника, — мама появилась в кухне, но я вышел ей наперерез.
— Мам, дай нам самим справиться, ничего такого не случилось. Иди отдыхай.
— Точно? Ну вы, главное, ему водички дайте. Я утром съезжу в церковь, возьму святой воды, чтобы личико Данечке умывать. Он явно поэтому не спит. Кто-то его в кафе сглазил. Или Костас!
— Мам, давай не начинай.
— Я ничего не начинаю. Ладно, спокойной ночи. Если что, зовите. Зачем еще нужна мама? — с этими словами мама удалилась.
— Даш, чего ты улыбаешься? — спросил у девушки, заметив, как она, удерживая Даньку на одной руке, кормит его смесью. И поспешил ей помочь, ощущая, как объединяет банальный процесс кормления. А еще впервые за все это время заметил изгибы Дашиной фигуры, которую облегала легкая шелковая пижама нежного кремового цвета. Вся такая скромная, скрывающая ее с головы до пят. Не дающая мне ни миллиметра обзора…
— Не знаю, просто это все настолько для меня ново и неожиданно, что я устала переживать и бояться. Хочется уже отпустить себя и расслабиться. Давай проведем эти дни, узнавая друг друга? — предложила она, смотря на меня чистым незамутненным взглядом, полным доверия и искренности, и я ощутил, что в этот миг она сделала очень важный шаг мне навстречу.
— Я только за. Никаких разговоров о Марго, как можно меньше общения с мамой, учимся быть родителями, — кивнул я, подхватывая Даньку на руки и неся его в спальню. Даша безропотно следовала за мной.
В комнате царил полумрак. Сугубо мужской дизайн явно говорил о том, что это не наша общая территория с Марго, а только моя личная, поэтому Даша спокойно вошла за мной и улеглась на правой стороне постели поверх одеяла. Примостившись рядом вместе с засыпающим сытым сыном, я подождал, пока он окончательно уснет, и положил его посередине, чуть ниже уровня головы.
В итоге мы с Дашей оказались лицом к лицу, держа раскинувшуюся звездочку за крохотные пальчики. Я лежал, смотрел на утомленную девушку в своей постели, поражался ее самоотверженности и смелости, пытался засунуть глубоко внутрь свои неуместные желания. И мечтал, чтобы ребенок между нами был ее сыном, ощущал нас семьей. От теплоты, разлившейся в душе, почувствовал немыслимое ранее счастье.