– Волки сильные, – кивнула тетя Фелиция и тростью отодвинула к плинтусу четвертинку кирпича. – Обязательно научись готовить мясо. Рыбой ты его не прокормишь.
– Я колбасу жарю. Собираюсь пожарить говяжьи котлеты, у Велько в морозилке фарш лежит.
– Умница, – похвалила тетя Фелиция. – В первую очередь занимайся своими делами. А ремонт когда сделаете, тогда и сделаете. Мне не к спеху. Я за тебя рада, Олесенька.
– Вы мне только ключи оставьте, – попросила Олеся. – А то дядя Серафим вчера запасными открыл, квартиру осмотрел, запер и ушел. А штукатурить, шпаклевать и красить с двух сторон придется. И убрать у вас тоже надо. Очень грязно.
Кусок перегородки – вместе с навесным шкафчиком, запасами макарон и крупы и разномастными плошками – вывалился прямо на кухонный стол тети Фелиции.
«Стол надо будет новый купить, – подумала Олеся. – У этого ножка подломилась. Надо тут разгрести, пока он не упал, и второй раз не грохнуло».
– Оставлю. Олесенька, ты не переживай. Я бы могла и не приезжать, сказать Серафиму, чтобы он тебе ключи отдал. Но любопытно стало. Взбодрили вы домовой комитет и окрестных жителей, давно мне столько соседей сразу не звонило.
– Извините, – в очередной раз повторила Олеся. – Я не думала, что так получится. Велько хотел что-нибудь сделать, я вспомнила, что шкафчик покосился, и…
Явившийся Нежданчик продемонстрировал тете Фелиции игрушечный шуруповерт и поправил сползающую на глаза оранжевую каску.
– О-о-о! – заулыбалась тетя Фелиция. – Главный строитель пришел! Ну, теперь я спокойна. Всё починят, будет как новое.
Нежданчик покивал и умчался в квартиру Олеси, под крик: «Только к дыре не подходи, там штукатурка валится!»
– Хороший мальчишка. Шебутной, не капризный, – провожая его взглядом, отметила тетя Фелиция. – Но на Велько совсем не похож. Чистый лис, волчья кровь незаметна.
– Может быть, перерастет, – уклончиво ответила Олеся.
Она проводила тетю Фелицию к машине, извинилась перед её внуком, которому пришлось совершить незапланированную поездку в праздничный день, прицепила чужие ключи на свою связку и с огромным облегчением попрощалась – взгляд престарелой соседки регулярно задерживался на её шее, и это вгоняло в краску.
На самом деле Олеся не испытывала никаких угрызений совести за обрушенную стену. Неизвестно, сколько времени бы ей пришлось соблазнять майора Грачанина, если бы не случилось это неожиданное происшествие. После грохота и инспекции дяди Серафима и прочих любопытствующих, Велько предложил Олесе переночевать у него в квартире – пыль проникла во все комнаты и спальню, потому что они не сообразили закрыть двери. Натянуло сквозняком, да и соседи растоптали осыпавшуюся штукатурку, хотя старались ходить как можно осторожнее.
Нежданчик, которому очень понравилось и обрушение стены и последовавшие за этим экскурсии, отправился ночевать к тете Станиславе – проигрыватель и пластинки со сказками манили с непреодолимой силой. Велько и Олесе достались две миски вареников – с картошкой и с вишнями – и обещание, что Нежданчик будет накормлен и хорошо отмыт от пыли.
– Перекидываться будем? – спросил майор Грачанин, когда вареники закончились. – Волк, вроде бы, хотел прогуляться.
Олеся, памятовавшая о словах: «В десять отбой, потому что мне надо выспаться», цыкнула на заскулившую шакалицу и посмотрела на часы.
«Без пятнадцати восемь. За два часа можно многое успеть», – подумала она и ответила:
– Я бы хотела сначала смыть пыль. Тебе тоже не помешает ополоснуться. Волк испачкался в тину.
– Вот я и чувствую, что тиной попахивает, – кивнул Велько и отправился в ванную комнату, раздеваясь на ходу. – Даже штукатурка не перебила. Я быстро, поэтому я первый. А тебе, может быть, потом ванну набрать? У меня еще ароматические шарики остались.
Олеся вспомнила острый химический запах, содрогнулась и туманно пообещала подумать. Она выждала пять минут – раздевалась на кухне, прислушиваясь к звукам в ванной, и решительно присоединилась к Велько под душем, заявив, что им надо экономить воду. От такого заявления майор Грачанин ненадолго остолбенел. Это позволило прикоснуться, не встречая препятствий – не под простыней, не в темноте. Отдавая себе отчет в собственных действиях, а не прогоняя дрожь после шоковой ситуации.
Олеся встала на цыпочки, огладила мокрые плечи, потираясь носом о волчью щетину, закрыла глаза и растворилась в пиршестве осязания – литые мускулы под руками, теплая вода, стекающая по телу, наплывающее возбуждение. Своё и чужое.