Реджи сквозь стиснутые зубы втянул воздух. Хоть он и нахмурился, но хорошо знал решительных женщин, чтобы просто ответить «нет». Он выбрал флегматичность.
– Имоджин должна быть последней в вашем списке. Она церемониться не станет и будет открыто говорить об ошибке Томаса, а если Бенджамин – ребенок Хью или, хуже того, Портсмута, станет рассматривать мальчика как угрозу для своих детей. Ведь ее старший сын, должно быть, всего на несколько месяцев младше Бенджамина.
Энн нахмурилась, но потом кивнула:
– Тогда пусть будет лорд Томас.
Если Реджи поразила та смелость, с которой Энн предъявила Элдерби незаконнорожденного члена семейства, то от мысли, что она с такой же новостью приблизится к лорду Томасу Каверлоку, Реджи покачнулся.
– Нет!
– Нет? Что вы хотите этим сказать? Я собираюсь поговорить с ним.
– Нет. Вы этого не сделаете. – Энн попыталась высвободить руку, но Реджи твердо взял ее за локоть. – Вы не пойдете к этому повесе с новостью, что случайно наткнулись то ли на его отпрыска, то ли на ребенка его брата или отца, и с требованием позаботиться о мальчике.
– А почему бы и нет? – Энн выпрямилась. – С Элдерби я прекрасно справилась.
– Это другое дело! Сейчас не время и не место…
– Хотите, чтобы я договорилась с лордом Томасом о конфиденциальной встрече?
– Конечно, нет! – впился в нее взглядом Реджи.
Энн в ответ с вызовом посмотрела на него.
– Я приехала сюда с единственной целью: поговорить с Имоджин или Томасом. Я не позволю Каверлокам забыть о Бенджи. Вы понятия не имеете, сколько детей находится в подобном положении, они всеми забыты, хотя их родственники богаты и вполне могут их обеспечить.
Энн смотрела на него отчаянно и бесстрашно, Реджи впервые видел ее такой – живой, энергичной, деятельной. Это ошеломило его.
– Я Бенджи на произвол судьбы не оставлю! – Ее глаза вспыхнули, она высвободила руку и ринулась в толпу гостей.
Внешне безразличный и все еще немного ошеломленный, Реджи боролся с внезапным порывом снова схватить ее за руку, вытащить из бального зала и…
Но он лишь глубоко вздохнул и последовал за ней.
– Мистер Кармартен! Какая удача!
Опрометчиво остановившись, Реджи уставился на тучную матрону, заступившую ему дорогу.
– Э-э… – Черт побери, кто это? Потом он вспомнил и небрежно поклонился. – Рад видеть вас, леди Хексем. – Реджи не переставал разглядывать гостей. Он никак не мог увидеть Энн.
– А это Мелисса, моя дочь. Надеюсь, вы ее помните.
Поклонившись, Реджи пожал руку юной леди и пробормотал дежурную любезность. Он видел Томаса раньше и знал, где он будет. Выходит, Энн тоже догадалась и отправилась в карточный салон?
– Я только что вернулась с севера. Какое лето мы там провели! Но мы слышали о Карлайле, есть ли какие-нибудь изменения?
Вопрос резко вернул Реджи к действительности. Он смотрел в полные надежды глаза леди Хексем.
– Не думаю.
Боже милостивый! Пока он, собрав всю свою любезность, выпутывался, ум его лихорадочно работал. Леди Хексем любительница сплетен, новости об изменении статуса его семьи быстро разойдутся.
И судя по взгляду леди Хексем, уж не говоря о Мелиссе, его ждут большие неприятности.
На него ведется охота. Настоящая охота.
С очаровательной улыбкой Реджи оставил ее светлость, но как только отвернулся, улыбка на его лице сменилась хмурой гримасой. Черт с ними, с преследовательницами, где Энн?
– Я была бы очень признательна, если бы вы смогли уделить мне несколько минут, милорд. – Энн любезно улыбнулась лорду Томасу Каверлоку. – Конфиденциально.
Томас, дьявольски красивый повеса, не поддававшийся на приманки респектабельных прелестниц, постоянно оказывающихся у него на пути, взглянул на нее. Выражение его переменчивых серо-голубых глаз было непонятным.
– Какая… соблазнительная просьба, дорогая.
Он изучал ее лицо, потом огляделся. Карточный салон был полон, мужчины и женщины увлеченно играли.
– Идемте. – Он подал ей руку. – Прогуляемся по бальному залу, поищем тихий уголок.
Энн кивнула и взяла его под руку. Несмотря па показную храбрость, она вздохнула с облегчением, когда Томас предложил поговорить в бальном зале, а не в более укромном месте.
Ведя Энн сквозь толпу гостей, Томас подшучивал над ней, над ее склонностью сторониться света, над ее мыслями об обществе, над ее семьей. Не раз он исподволь пытался выяснить причину, заставившую Энн искать его общества. Энн довольно легко парировала его насмешки, но потом задумалась…