— Откуда ты знала, что я должна снова посетить Прайери? — спросила, наконец, Равина, пытаясь вернуться мыслями к повседневным заботам, прочь от грез, в которых она так беспомощно увязла.
Лицо Дульси приобрело ярко-розовый оттенок, она уронила вилку.
— Ах, сэр Майкл проходил сегодня мимо и заглянул на минуточку. Он упомянул о вашей договоренности. Кроме того, я сама согласилась прийти завтра днем в Прайери, чтобы помочь его экономке разрешить одну мелкую неурядицу, возникшую в крыле для слуг.
— Уверена, твоя помощь будет очень полезной, — с отсутствующим видом сказала Равина.
Как можно говорить о мебели и крыле для слуг, если сердце разрывается на части? Ибо именно так чувствовала себя девушка, одновременно страдая и злясь на себя. Приходилось признать, что сэр Ричард ничем не поощрял ее симпатий. Так почему она переживает такую утрату, если ей даже не удалось завоевать его расположения?
Девушка подняла подбородок и поморгала, чтобы не упали навернувшиеся на глаза слезы. Она — леди Равина Эшли и будет такой же отважной, какими были в прошлом все женщины Эшли. Она поедет завтра на ленч в Прайери и, что бы она ни говорила сэру Ричарду, даст сэру Майклу ясно понять, что не заинтересована развивать отношения с ним. А послезавтра начнет возвращать свою жизнь к некоему подобию нормы.
Равина поклялась, что, как только сэр Ричард Кроуфорд навсегда покинет Кербишли-холл, она больше ни разу не вспомнит о нем и его темно-карих глазах!
Девушка удалилась к себе так скоро, как только позволяла вежливость. Она твердо решила не попадаться на глаза сэру Ричарду, когда тот приедет.
Равина лежала в кровати, не могла сразу заснуть и прислушивалась к едва различимому тиканью часов, отмерявших минуты. Она думала о последних нескольких днях и жалела, что родителей нет дома.
Ей жизненно необходимо было услышать, что может сказать о сэре Ричарде отец, узнать, не скрывает ли он от нее какую-нибудь тайну. Если бы она услышала о нем что-то нелестное, симпатия к нему, быть может, немного поблекла бы.
«Ах, как жалко, что нет мамы. Мне так нужно с ней поговорить. Она такая мудрая. Она бы знала, как меня утешить».
Внизу в холле не гасили лампы, ожидая приезда сэра Ричарда. В прихожей сидел сонный лакей, пытающийся не поддаться усталости и ожидающий, когда сможет чем-нибудь пригодиться.
Дульси совершала последний обход, проверяя, чтобы окна первых этажей были плотно закрыты, а сторожа поставлены у костров. Она собиралась было удалиться к себе, как вдруг прозвенел дверной колокольчик, и Стивен, молодой лакей, поспешил открыть двери сэру Ричарду.
Дульси повернулась и снова спустилась на первый этаж.
— Добрый вечер, сэр Ричард. Боже правый, вы выглядите усталым! Приказать, чтобы вам принесли еды и питья?
Сэр Ричард похлопал по ногам перчатками, сбивая пыль.
— Нет, спасибо, мисс Аллен. Я уже поужинал. Бокал бренди, однако, оказался бы очень кстати.
— Стивен с радостью вам поможет. Я собираюсь ложиться спать, но надеюсь, что мы еще увидимся утром перед вашим отъездом.
Сэр Ричард поклонился.
— Конечно. А леди Равина уже поднялась к себе?
— Да, сэр Ричард.
При этих словах он повернулся, ибо намеревался уже войти в гостиную.
— Без сомнения, видит сны о предстоящей свадьбе.
Дульси изумленно уставилась на него.
— О свадьбе?!
— Леди Равина сказала мне сегодня, что примет предложение сэра Майкла Мора.
Дульси почувствовала, что земля уходит из-под ног. Она была рада, что держится за перила, иначе наверняка упала бы и потеряла сознание.
— Они собираются пожениться? Я… я понятия не имела. Равина ничего не говорила. Пожениться?! Сэр Ричард, вы должны меня извинить. Я немного устала, поэтому оставлю вас пить бренди в одиночестве.
Чувствуя на себе проницательный взгляд, который, казалось, так многое разгадал, Дульси нетвердым шагом поднялась к себе. Как хорошо, что можно захлопнуть за собой двери и никто не увидит слез, которые уже текут по щекам, смывая все глупые, беспочвенные мечты о сэре Майкле, за которые она цеплялась последние несколько недель.
Хотя Равина была уверена, что не сможет, она, должно быть, все-таки уснула к рассвету. Небо было уже совсем светлым, когда она открыла глаза.
Она позвонила, чтобы пришла Черити, и распорядилась подать завтрак к себе в комнату. Горячий чай и восхитительный свежий хлеб с только что сбитым маслом и медом прямо из сот помог ей почувствовать себя лучше.