Кассандра резко повернулась. Непонятно почему, но она была уверена, что мать Джонаса умерла. Нелепое предположение: почему она должна была умереть, если Питер, который старше ее на десять лет, был жив и чувствовал себя вполне сносно.
Возможно, она так решила только потому, что Джонас казался очень одиноким человеком, у которого никого нет и которому никто не нужен.
Но у него была мать. Женщина, с которой Питер развелся еще в те времена, когда развод не был столь обычным делом, как сегодня, и оставившая после развода своего ребенка с отцом. Женщина, бывшая мачехой Чарльзу, с которой Кассандра никогда не встречалась и о которой он ей никогда не рассказывал.
Питер обернулся к Джонасу и вопросительно посмотрел на него.
— Могу я считать, что вы меня пригласили?
— Конечно, — проговорил Джонас, — я не хотел бы, чтобы ты пропустил мою свадьбу.
— В чем мы были к тебе несправедливы, Джонас, — печально спросил он, — в чем?
— Не «мы», — раздраженно ответил Джонас. — Только ты! Ну и Чарльз, конечно, Золотой ребенок, — презрительно добавил он.
Сначала показалось, что Питеp его даже не услышал, но, помолчав, он не удержался:
— Ты в самом деле — сын своей матери.
— Я такой, каким меня сделал ты. — усмехнулся Джонас. — Я сделан по твоему подобию, просто ты этого не замечаешь.
Его отец покачал головой.
— Может быть, но ты похож и на Клару…
— Оставь меня в покое! — грубо оборвал его Джонас. — Вы с Чарльзом — просто невинные младенцы, и вы никогда…
— Не надо об этом при Кассандре, Джонас! Питер поднялся. Он был так же высок, как его сын, но годы брали свое. Джонас был сильнее и имел более ясную голову.
— Почему при ней нельзя говорить правду? Она твоя родственница.
Кассандра никогда не видела его таким возбужденным.
— И очень скоро они с Бетони станут и моими родственниками, — сказал Джонас с торжеством в голосе.
— И ребенок тоже… Я как-то забыл об этом, — устало покачал головою Питер. Казалось, разговор утомил его настолько, что он едва держится на ногах. — Джонас, ты не можешь вовлекать такое невинное дитя, как Бетони, в эту вендетту против нас с Чарльзом.
— Я тоже был невинным ребенком, — раздраженно ответил ему сын. — Но тогда никто из вас об этом даже не подумал.
— Но Бетони…
— Восхитительный ребенок. — холодно согласился с ним Джонас, — я ее уже успел полюбить, и никогда не сделаю ничего такого, что могло бы ей повредить. Никогда!
Питер пристально взглянул в его упрямое лицо, на плотно сжатые губы, и в холодные черные глаза, где был вызов и что-то еще… Что-то еще — более опасное.
— Заботься о них обоих, Джонас, — наконец твердо сказал ему Питер. — Если с ними что-нибудь случится, тебе за это придется отвечать передо мной.
Джонас улыбнулся.
— Отец, я уже не ребенок и буду поступать так, как считаю нужным!
Кассандра знала, что Джонас был искренен, сказав, что любит Бетони и никогда не сделает ничего такого, что могло бы ей повредить. Но как насчет матери Бетони? Кассандра задумалась.
По мнению Джонаса, Чарльз, как и отец, так же виноват в его бедах. Что же случилось двенадцать лет назад, когда Джонас ушел из дома? Теперь она хотела побольше узнать о его прошлом. Может быть, если бы она знала… Конечно, Джонас не стал бы меньше ее презирать, но, возможно, она смогла бы понять его. Однако тут была ловушка: если она поймет Джонаса, то перестанет его ненавидеть, а, перестав ненавидеть, вполне может полюбить.
— Нет! Она просто не могла полюбить такого человека!
— Держись подальше от моего отца, Кассандра, — холодно предостерег Джонас, когда они ехали на машине к ее матери. Бетони на заднем сиденье нежно болтала с куклой, которую Джонас подарил ей на Рождество: кукла была великолепна, казалось, вот-вот она заговорит. Сидевшая рядом с Джонасом Кассандра недовольно посмотрела на него.
— Он одинокий старый человек, Джонас. Мы с Бетони — все, что у него есть…
— У него еще есть я. — резко оборвал он и сильнее сжал руль. Он не отрывал пристального взгляда от дороги, ибо гнал вовсю. — Но ты видела, как он высоко меня ценит.
Да, она видела их взаимную обиду. То ли Джонас не понимал, почему Питер развелся с его матерью, то ли Чарльз как-то повлиял на их отношения?
Услышанное ею сегодня пока не изменило решение не рассказывать Джонасу о растрате Чарльза. Но ей необходимо во всем этом разобраться, хотя бы для того, чтобы успокоиться самой.
— Твои отношения с отцом меня не касаются, — сказала она Джонасу. — Он дедушка Бетони и я…
— ..Буду навещать его, когда мне заблагорассудится! — закончил за нее Джонас. — Разве ты еще не поняла, я не люблю, когда меня не слушаются!?
Надменный тон, которым он это произнес, просто взбесил Кассандру.
— Дурак, разве ты еще не понял, что я не люблю, когда мне приказывают'? — яростно парировала она.
— Правда? — насмешливо произнес он. — По-моему, я тебе за это очень неплохо плачу.
— «За это» означает «за принуждение»?
Она понизила голос, ведь могла услышать сидящая сзади Бетони. Если бы не дочь, она бы сейчас кричала!
— Называй это как хочешь, — безразлично ответил Джонас.
Она вдруг поняла, как опасно, что в какой-то момент этот человек ей понравился. Нет, ему нельзя было ни сочувствовать, ни пытаться его понять.