— На двадцать три. — Краска бросилась ей в лицо. — Но это не влияло на мое отношение к нему.
— Как бы не так. Чарльз Хантер — партнер твоего отца, и ты выскочила бы за него, будь он хоть на сорок лет старше тебя.
Она даже задохнулась от оскорбления.
— Вы сами не понимаете, что говорите.
— Неужели?! — тихо сказал Джонас. Его глаза сузились. — Я знаю о своей невестке больше, чем ты думаешь. Кассандра Кайл — дизайнер изысканных одежд для женщин с туго набитыми кошельками! И всем этим ты обязана Чарльзу.
Это правда, Чарльз помог открыть ее первое ателье в Лондоне. Без него она до сих пор оставалась бы неизвестной. Но на самом деле эти «женщины с туго набитыми кошельками» не так уж богаты, и лучше было бы оставаться неизвестной. Но Джонас Хантер, похоже, этого не знает. Он вычисляет, за какое время…
— Бедный Чарльз, как его одурачили! Я думал, у моего самовлюбленного братца больше здравого смысла, и он не попадется на удочку. — Джонас подыскивал самые оскорбительные слова.
Кассандра не выдержала.
— Убирайтесь. Вон из моего дома! Ей стало совсем плохо, но она держалась. Не хватало только упасть в обморок в присутствии этого так быстро ставшего ненавистным ей человека.
— Да. Кассандра, мне пора. Я уеду в Штаты, как только закончу здесь все дела. Но я еще вернусь. Я еще обязательно вернусь… — Это прозвучало как угроза.
Спустя два месяца он стал главой компании «Хантер и Кайл». Им приходилось часто встречаться, и он никогда не упускал случая поиздеваться над ней. Кассандра возненавидела его всей душой…
Пришлось объяснять Бетони, что за чаем у бабушки речь шла о свадьбе Джой, что ее никто не собирается никому отдавать, а наоборот, ее тетя хочет просить дядю Джонаса о помощи. Отвлечь Бетони от этой темы удалось, лишь напомнив ей, что пора купаться. Это девочка любила больше всего на свете. Большой овальный бассейн в ванной комнате был предоставлен в распоряжение Бетони. Он был полон разноцветных игрушек, и сегодня Кассандра разрешила ей устроить «волны из пены», которые еще и сказочно пахли.
Пока дочь, визжа от восторга, плескалась в бассейне, Кассандра открыла шкаф в спальне. Что же надеть для сегодняшнего визита к матери? Она не собиралась с ними обедать, у нее уже было другое приглашение. Но она решила все же ненадолго заехать к ним — нельзя просто так позволить сестре обратиться к Джонасу с подобной просьбой. И если вдруг он застанет ее там, то снова примется язвить и, конечно же, обратит внимание на то, как она одета. Если она подчеркнет одеждой свою печаль, то вызовет презрительную насмешку, если просто выберет что-нибудь скромное, он непременно обвинит ее в лицемерии. Ей никогда не удавалось победить в их словесной дуэли. Он презирал Чарльза и ее как его жену, еще до того, как они встретились. И это мнение он уже не мог изменить. Но он просто обожал Бетони, и девочка платила ему тем же. Кассандре оставалось лишь надеяться, что это изменится, когда ее дочь вырастет.
— Надень желтое платье, — крикнула ей из ванной Бетони и тихо добавила:
— Которое любил папа.
Рука Кассандры вздрогнула и непроизвольно потянулась к золотому платью. Чарльз всегда говорил, что в ее глазах вспыхивают золотистые искорки, и потому оно ей так идет. На миг ей даже показалось, что эти слова произнесла не Бетони, а Чарльз.
— Да, надень это — золотое, — повторил насмешливый голос. — В нем ты будешь похожа на жрицу.
Чарльз никогда не разговаривал с ней с таким пренебрежением. Кассандра изумленно обернулась. Стоящий в дверном проеме человек вовсе не был похож на ее мужа.
Джонас Хантер! Младший сводный брат Чарльза, родившийся от второго брака их отца. Чарльз и Джонас — разные как день и ночь, как свет и тень. Для нее было совершенно ясно — кто есть кто!
Глава 2
Кассандра медленно повернулась. Несмотря на внушительный рост, Джонас умел ходить неслышно, как кошка, и его внезапное появление могло испугать кого угодно. Вот и сейчас, не услышав, как он вошел в комнату, она рассердилась. Но не успела возмутиться его бесцеремонным вторжением.
— Меня впустила миссис Хамфрис, — произнес он надменно, растягивая по обыкновению слова. — Она сказала, что Бетони в ванной. Зазвонил телефон, и я поднялся сюда сам.
Этот человек делал только то, что хочется ему, ни с кем не считаясь. Однако она не позволит ему разгуливать по ее дому, как по своему собственному. Здесь они с Чарльзом прожили пять лет. Джонас и так получил слишком много после его смерти.
Ее глаза сверкнули.
— Вы!..
— Дядя Джонас! Дядя Джонас! — С радостным воплем Бетони выскочила из ванной и бросилась к Джонасу, забыв, что за такое поведение ей потом влетит от Кассандры. — Это ты!
Джонас подхватил девочку на руки, не обращая внимания на стекавшую с нее воду и мыльную пену. Судя по костюму, он пришел сюда прямо из конторы.
— Ах, баловница, — рассмеялся он, пряча лицо в мокрые волосы Бетони.
Кассандра смотрела на них со смешанным чувством. Она восхищалась легкостью, с какой Джонас сбрасывал сдержанность и цинизм, когда видел Бетони. Она обижалась и негодовала, наблюдая их искреннюю привязанность друг к другу, возникшую при первой же встрече. Но ее и радовало, что у Бетони есть хоть какое-то мужское общество. Ведь большую часть своего времени девочке приходилось проводить с женщинами: с Кассандрой, с тетей и бабушкой, с экономкой Джин Хамфрис. Даже преподавателем в школе, куда Бетони начала ходить в сентябре[1], была вежливая дама средних лет. В то же время Кассандра сожалела, что ее дочь выбрала для поклонения такого человека. А Бетони ему именно поклонялась!