– У вас будет время все как следует рассмотреть, Финч. Вы ведь будете хранительницей всего этого. Другие неотложные дела не дают мне возможности заняться составлением каталога, но вы будете моей помощницей.
– А почему вы раньше не наняли для этого кого-нибудь? Росс медленно подошел к ней. У него было ощущение, что сейчас они оба далеки от реальности, хотя и находятся вдвоем.
– Надо же, это ведь путеводный камень! Он восхищенно улыбнулся:
– И вы еще спрашиваете, почему я выжидал! Многие ли, увидев кусок магнетита, подумали бы о древнем компасе?
– Наверняка многие, Росс. Просто мои предки были моряками, и отцу досталось от них много разных сувениров – в том числе путеводный камень из магнетита. Когда мы с Латимером были детьми, то однажды попытались намагнитить его лошадь. Мы посчитали, что так лошадь станет двигаться строго на север и что это будет очень здорово.
– Несмотря на то что у вашей семьи были лошади, вы не научились ездить верхом?
– Мой отец считал это неуместным. – Она искоса взглянула на него. Как странно, что такое невинное создание столь сильно воздействует на него! – Моя мать любила ездить верхом. Однажды она серьезно пострадала при падении, и с тех пор ее здоровье так и не восстановилось. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой.
– Ну... да. – Росс почувствовал себя не в своей тарелке. – Я уверен, что отец просто желал вас защитить.
– Я тоже так считаю. Росс, мы пришли сюда поговорить без свидетелей. Мне много что надо сказать.
Ему не хотелось разрушать установившуюся между ними дружественную атмосферу.
– Может, я сначала покажу, как здесь все устроено? Пожав плечами, она посмотрела на сводчатый проход, ведущий туда, где раньше, очевидно, была отдельная комната.
– Если вам так хочется, я не против.
Как было бы замечательно, если бы она всегда оказывалась такой сговорчивой!
– На этот этаж можно проникнуть только через дверь, в которую мы вошли. Остальные двери в целях безопасности были заделаны, а комнаты соединены между собой.
Они шли по этажу, время от времени останавливаясь, когда Финч хотелось что-либо рассмотреть. Как и ожидал Росс, когда они достигли раздела, посвященного стеклу, она чрезвычайно оживилась и повела себя так, словно Росса здесь вовсе не было.
Он же внимательно следил за ней.
– О Боже! – воскликнула Финч, глядя на витрину, в которой находились конические и цилиндрические медицинские флаконы и несколько кубков из ребристого стекла. – Откуда вы их взяли? Это ведь явно французская работа. Говорят, французы могли заставить всех поверить, будто это сделано римлянами.
– Это римская работа.
– Боже мой! – ахнула Финч. – Как они к вам попали?
– Это длинная история. Собственно, это плата за определенные услуги.
– Потрясающе!
– У меня есть довольно много вещей венецианской работы – раннего периода. Они очень красивы. А еще несколько экземпляров норманнской работы. Из цветного стекла. Думаю, они произведут на вас впечатление.
Финч замерла. Подойдя вплотную, Росс заглянул ей через плечо.
– Вот это... – Она указала на витрину, в которой размещался один-единственный квадратный кусок стекла. – Нет, не может быть – это не Египет. А камень? Неужели рубин?
– Это Египет, а камень – совершенно точно рубин. – Латимер говорил об этой вещи в ее присутствии. Вероятно, в то время она была слишком занята своими мыслями.
– Я никогда не надеялась увидеть подобные вещи, – сказала Финч. – Я знала, что египтяне были очень искусны – для того времени, – но не представляла, что они могли делать такие элегантные изразцы. Черное с золотом. Неужели это использовалось по назначению?
– Нет, я думаю, что это служило лишь для украшения, – сказал он.
– А вы не боитесь за сохранность такой вещи?
Он пристально взглянул на нее, отметив напряженные плечи и сжатые кулаки.
– Я единственный, кто знает, что она здесь, – сказал Росс. Он мог бы, однако, добавить, что раз экспонат доставлен в Англию фирмой «Мор и Мор», то о нем знает и Латимер.
– Я теперь тоже знаю, – сказала она.
– Да, но вы ведь не станете сообщать об этом другим?
– Нет-нет, конечно, не стану. – Она попыталась рассмотреть экспонат повнимательнее. – Вы можете положиться на меня.
Какая у нее нежная шея! Рыжие локоны только подчеркивают белизну кожи.
– Надеюсь, на вас можно положиться, – сказал он. – Хотите увидеть экспонат?
– Иными словами – дотронуться до него?
– Конечно. Если я собираюсь вам все это доверить, вы будете часто дотрагиваться до экспонатов.
– Наверное... – На шее у нее билась жилка. Словно во сне, она отложила в сторону ридикюль, затем сняла шляпку.
Росс взял крышку Священной шкатулки Рантуса и положил ей на ладонь. Финч взяла ее с благоговением эксперта, хотя Росс был уверен, что экспертом она пока не является. Тем не менее он не сомневался, что она им станет. Он будет считать ее своей протеже.
– Ничего красивее я не держала в руках, – призналась Финч. – Какой сочный оттенок! А рубин, – она коснулась центрального камня, – такой большой! А какая странная форма стекла! Желтые нити, которые в него впрессованы, не переплетены, как это обычно бывает. Собственно, они даже не желтые, а золотисто-оранжевые. Какие-то изогнутые полосы.