Сара заерзала на сиденье. От долгой езды болела спина. Хорошо, что почти наступило лето, вечерами уже достаточно светло, чтобы добраться домой до наступления темноты.
С теплотой и любовью она подумала о родителях. Отец ее был на пенсии. Они с мамой жили все в том же доме, где выросли Сара и сестра. Дом стоял в двух милях от деревни, на отшибе. Дорожка соединяла его с замком, построенным в стиле эпохи короля Якова I[2]. Замок пустовал несколько лет, так как старик владелец умер, не оставив прямых наследников, и долгое время никто не изъявлял желания приобрести эту собственность, находившуюся вдали от проселочной дороги. Но когда она была дома на прошлое Рождество – Иэн отправился кататься на лыжах в Колорадо, Саре нечего было делать в Лондоне, и она на праздники приехала домой, – мама с воодушевлением сообщила ей, что замок наконец-то продан. Купил его эксперт Комитета по лесоводству. Он решил открыть здесь собственное дело, заняться выращиванием и продажей не только редких пород деревьев, но и местных широколистных, на которые поднялся спрос как внутри страны, так и за рубежом, в связи с повсеместно возросшим вниманием к охране окружающей среды.
Родители Сары редко встречали своего нового соседа, но у нее сложилось впечатление, что маме он очень понравился. «Живет совсем один в этом продуваемом насквозь доме», – сказала она, добавив, что пригласила его к себе на Рождество, но он не смог принять приглашение, так как уже договорился провести праздники с друзьями где-то в северо-восточных краях. «Он не женат, у него нет семьи. Родители умерли, а братья живут в Австралии». Весьма характерно для мамы: выведать столько информации у незнакомого человека за такой короткий срок, с нежностью подумала Сара. Мама вовсе не была любопытной, просто она постоянно беспокоилась и заботилась о тех, кто ее окружал.
Как бы она отнеслась к Иэну, если бы Сара когда-нибудь привезла его домой? Хоть в этом и неприятно сознаться, но она была уверена, что родителям он не понравился бы. И сам Иэн отнесся бы к ним пренебрежительно, как к людям, не представляющим для него интереса. Сара закусила губу, размышляя об этом.
Но ведь Иэн не такой на самом деле. Он веселый, остроумный, а вовсе не... пустой, тщеславный и самодовольный. А может, она ошибается? Возможно, любя его, она смотрела на него сквозь розовые очки и видела только те качества, которые хотела видеть, не замечая других, менее приятных, но существующих на самом деле? Если он таков, каким она хотела и заставляла себя его видеть, то как же его привлекла женщина типа Анны, внешне банально-броская, а внутренне...
Сара снова закусила губу. Она не имеет права критиковать Анну только потому, что та... Несомненно, Иэн увидел в ней и другую сторону, не замеченную Сарой, другую женщину... женщину, кроме того, любящую его. Ревность никого не украшает, а она едва ли беспристрастный критик, строго напомнила себе Сара. И какое имеет значение, что она думает об Анне? Иэн любит ее, он сам сказал об этом.
Она вся внутренне сжалась, вспомнив тот ужасный день. Это произошло в понедельник утром. Иэн еще не появился с уикенда, который он проводил с «друзьями». С Анной, как она поняла потом. Он приехал возбужденный и сияющий. Наконец это случилось, радостно сказал Иэн Саре: он встретил женщину, с которой хотел бы провести всю жизнь, женщину, не похожую ни на кого. Она помнила, как выслушала его, замерев, с болью в сердце, ничем не выдав той муки, которую испытывала, и только потом отвернулась, чтобы справиться с потрясением. А когда она впервые увидела Анну, то назвала себя дурочкой, ибо и вообразить не могла, что Иэн мог полюбить такую. Они с Анной были совершенно разные. Сара – высокая, стройная, худощавая. Анна – ниже ростом и пухленькая. Сара – застенчивая, почти замкнутая, спокойная и сдержанная. Анна – самонадеянная, хвастливая и самовлюбленная. Если Сара предпочитала спокойную, неброскую одежду в классическом стиле, то Анна носила всевозможные дорогие и модные наряды, рассчитанные на эффект. Наблюдая, как Иэн смотрит на Анну, с каким обожанием и восхищением, как подолгу не отводит от нее глаз, Сара признала собственную глупость: как она могла питать хоть малейшую надежду, что когда-нибудь настанет день – и Иэн обратит на нее внимание? Она просто была не его типом женщины. О, она могла нравиться ему, он мог хвалить ее работу, даже льстить ей, что он и делал много лет, а она была настолько глупа, что выстроила из лести башню надежды. Любая разумная женщина вскоре поняла бы, что у этой башни нет фундамента. Даже если бы Анна и не появилась на пути Иэна, у нее, Сары, не было никаких шансов стать когда-нибудь желанной ему. Посмотри правде в глаза, горько усмехнулась Сара. Ты просто не вызываешь желания у мужчин.
Она вспоминала, как часто сестра подшучивала над ее отстраненностью, твердила, что ей следует быть более раскованной и веселой... «Ты всегда выглядишь такой строгой и добродетельной, – говорила Джекки, – такой опрятной и безупречной, что ни один мужчина не осмелится взъерошить твою прическу или смазать помаду на губах поцелуем». Саре хотелось бы возразить сестре, но она не находила слов и обижалась. Не ее вина, что она не кудрявая смазливая девчонка.