Однако, Даннам встретил их неприветливо. Было ощутимо холодно, а потом, в довершение всего, полил дождь, сперва мелкий, но все более усиливающийся. Не прошло и получаса, как путники оказались мокрыми, несмотря на плащи, укутывающие их фигуры и капюшоны, накинутые на головы.
Эвианн дрожала, покрепче прижимая к себе сестру для тепла, а Мидара принялась чихать и покашливать.
— Она простудится, — заметила младшая сьерра, обращаясь к Эйлар.
— Мы все можем простудиться, — та пожала плечами, — что ты предлагаешь?
— Не знаю, — с отчаяньем в голосе отозвалась Эвианн, — я понимаю, что нельзя останавливаться. Но если кто-нибудь из нас заболеет, это только все осложнит.
— Нужно накинуть на нее что-нибудь теплое, — заметила Малин.
До сих пор никому не приходило в голову такого простого решения. Эвианн задумалась, что именно может послужить дополнительной накидкой для сестры. Ее взгляд натолкнулся на пушистый мех, коим были укутаны плечи Эйлар.
— Тебе-то тепло, — сказала она, — мало того, что у тебя плащ теплый, так еще и эта накидка.
— Я выносливая, — сообщила девушка.
— Раз так, то дай Миа накидку, а то она совсем продрогла.
— Я лучше заболею, чем дотронусь до этой шкуры, — возразила Мидара, передернувшись, — что у тебя с памятью, Эви? Ты забыла, что она может сделать?
— Но… нет, я помню, но тогда она защищала нас. Сейчас ведь нет никакой опасности.
— Кто ее знает, эту шкуру.
Эйлар пощупала мех Шаки и задумалась.
— Я не знаю, — отозвалась она наконец, — понятия не имею, как Шаки прореагирует, если я дам ее Миа.
— И я не собираюсь это выяснять, — Мидара замотала головой, — нет, спасибо. Не хватало только, чтобы она замотала мне голову, и я задохнулась.
Эвианн уже поняла, что им может грозить и оставила шкуру в покое.
— Я посмотрю в мешке, — сообщила она, — может, есть что-нибудь теплое. Вообще, не понимаю, что за непростительная беспечность! Как нас собирали?
— Смотри внимательней, — посоветовала ей сестра и чихнула.
Наконец, на свет божий была извлечена теплая куртка на меху, в которую, недолго думая, закутали старшую сьерру. Потом Эвианн отыскала и для себя накидку, поскольку продрогла не меньше, чем сестра.
Только Малин и Эйлар не выказывали никаких признаков простуды. Малин — благодаря своему статусу наемницы и здоровью организма. А Эйлар в былое время была приучена и не к такому. И как выяснилось, прежние навыки и память никуда не делись. Они все время были внутри нее, даже если она сама о них забыла, ее тело помнило. Ведь когда-то она так и жила: впроголодь и вечно мерзла.
Тем временем, кавалькада владелицы находилась как раз у того самого места, где был рассыпан магический порошок. Трое всадников оказались опутаны лианами с ног до головы и вместе с лошадьми представляли весьма живописную группу. Эгленис, не выдержав, спрыгнула на землю, проигнорировав помощь слуги и заламывая руки, бегала вдоль черты.
— Да выпутывайтесь же! — вскричала она, топнув ногой.
Стражники пытались это сделать вот уже десять минут, но у них ничего не выходило. Они даже не могли достать ножи, руки были плотно притянуты к телу. Один из свободных людей, кинувшись к ним на помощь, оказался опутан лианами.
Сэр Хьюго спокойно сидел на лошади и разглядывал небо, на котором появилась слабая полоска света — дело шло к рассвету.
— Я знаю, что нужно сделать, — наконец, придумала Эгленис, — мы оставим этих ротозеев здесь, а сами объедем препятствие.
— Не выйдет, — маг покачал головой.
Владетельница повернулась к нему.
— Почему не выйдет?
— Это магическая ловушка, госпожа. Ее так просто не объедешь.
— Но не может же она быть бесконечной. Нужно проехать вдоль нее и проверить, вот и все.
Эгленис отдала приказ одному из стражников. По лицу последнего было видно, как ему не хочется выполнять это поручение, но ослушаться он не посмел. В результате, проехав несколько ярдов, оказался запутанным также, как и прочие.
— Дрянная девчонка, — угрожающе пробормотала владетельница, — ну, я с ней разберусь, как следует, когда доберусь до нее. Что стоите? — совсем разъярилась она, взглянув на оставшуюся часть кавалькады, — проверьте слева. Ну?
— Таким манером мы останемся совсем без охраны, — меланхолично заметил сэр Хьюго.