С каждым днем, проведенным в доме, Эйлар узнавала что-то новое. Учеба само собой, это даже не бралось в расчет. Девочка узнавала об обитателях дома, об их привычках и обыкновениях. Не последнюю роль во всем этом сыграла и болтовня Джоселин. Она приходила к брату часто, а если вы думаете, что при этом девушка держала рот на замке, то вы не знаете Джоселин.
Как правило, Эйлар всегда была лишь слушателем. Джоселин не требовались собеседники, ей нужны были слушатели. Эйлар ограничивалась лишь короткими фазами и междометиями по ходу повествования. К примеру: «О!», «Ах!», «Да ну?» и «Что вы говорите?», и остальные в том же духе. Джоселин этого хватало с лихвой.
Итак, сэр Хьюго Эсприн некоторое время назад занимал довольно высокое положение при дворе властителя соседней страны. Одно из самых высоких положений, которое может занимать маг его уровня. Но… государственный переворот, столь позорно им не замеченный, — и сэр Хьюго вынужден пуститься в бега и искать убежища в другом государстве. Такое иногда случалось со всеми магами, но он воспринял это, как личное оскорбление.
Оставив родовое гнездо, он и Джоселин поселились в Тариоле, причем, раздельно. На этом особенно настаивала сама Джоселин, говоря, что ей нужна необходимая свобода действий и передвижений. Впрочем, сэр Хьюго не особенно протестовал, так как имел свои причины для этого. Во-первых, ему не нравилось то, чем занимается его сестра. По его мнению, торговля — последнее дело, которым может заниматься маг. А именно торговлей Джоселин и занималась. У нее была небольшая лавка всевозможных снадобий, лекарств, притираний, а также, что немаловажно, косметических средств. Нужно ли говорить, что подобный товар всегда находил своего покупателя.
Ну и, конечно, у сэра Хьюго была и другая причина жить отдельно. Молодому, одинокому мужчине иногда требуется общество противоположного пола. Джоселин, узнав об очередной его пассии, негодующе фыркала и разражалась сентенцией на тему: «Когда же ты наконец женишься?» В ответ он неизменно интересовался о том, не обзавелась ли она, случаем, спутником жизни, с коим собралась пройти рука об руку весь оставшийся жизненный путь и так далее. Обе стороны подобные разговоры раздражали.
Некоторых из пассий, как их называла Джоселин, сэра Хьюго Эйлар видела в доме достаточно часто, но относилась философски к подобному положению вещей. Несмотря на юный возраст, девочке пришлось увидеть немало и узнать о самых разнообразных сторонах жизни, так что, ее трудно было удивить очередной хозяйской любовницей. Тем более, что обставлялось это очень деликатно и осторожно.
Любая из подружек учителя начинала обживаться в доме с того, что пыталась завести дружбу с его ученицей. Некоторые, так откровенно заискивали перед Эйлар. Должно быть, обучение столь таинственному предмету, как магия, производило на них впечатление. Они задабривали девочку сластями и мелкими подношениями, начинали сюсюкать, когда видели ее: «Ой, какая хорошенькая девочка! Просто ангелочек!», «Как тебя зовут, милочка?» Все это Эйлар смешило. Она вовсе не собиралась с ними ссориться, конфликтовать или наводить порчу. Но, как правило, с этими особами девочка никогда не церемонилась. Хотя бы потому, что ни одна из них ни разу не пожаловалась сэру Хьюго на то, что у нее что-то пропало.
В общем, можно было смело утверждать, что Эйлар нравилась ее новая ипостась. Быть ученицей мага оказалось довольно-таки сложно, но приятно. Ни разу девочка не подумала о бегстве. Для этого она была слишком благоразумна и сообразительна. Хотя некоторые из новых премудростей, например, этикет и манеры, давались ей сложнее грамоты и магических тонкостей. Было трудно начинать вести себя, как подобает воспитанной девице, хотя от таких штучек, как облизывание пальцев и шмыганье носом Эйлар отучилась очень быстро. Но, как выяснилось, правил этикета оказалось неисчислимое множество.
И конечно, ужасно, просто неизмеримо трудно оказалось избавиться от главного порока Эйлар. Именно от того, за который она получала от двадцати до сорока ударов розгами ежедневно. Иногда сэру Хьюго казалось, что это просто невозможно. Девчонка продолжала брать чужие вещи, не делая скидок ни на возраст, ни на социальное положение. Даже личные симпатии в этом деле не помогали. У той же Джоселин Эйлар пару раз стащила кое-какие мелочи. Просто не могла удержаться. И, как правило, она никогда не могла объяснить, зачем это сделала. Она ни в чем не испытывала нужды. У нее была хорошая одежда, еда досыта, всевозможные безделушки и даже парочка по-настоящему ценных вещиц. Но руки все равно тянулись к чужому. Должно быть, ее руки жили какой-то отдельной жизнью.