Вот, Джоселин и предложила Эйлар нечто подобное. В свободное от учебы время изготовлять товары для ее магической лавки. Джоселин брала на себя поставку всевозможных ингредиентов, необходимых для приготовления, снабжала девушку списком того, что нужно сделать и платила ей проценты с выручки. Как будто, все честно и справедливо. Было лишь одно «но». Сэр Хьюго категорически запретил им заниматься подобными вещами.
Но что такое запрет для женщины? Не что иное, как прямое руководство к действию. Джоселин и Эйлар согласились с решением сэра Хьюго и заверили его, что они никогда и ни под каким видом, боже упаси, не станут нарушать его запретов. А на деле, Эйлар каждые десять дней приносила Джоселин в лавку тайком изготовленные товары, получала за это деньги, новый список и ингредиенты для дальнейшей работы. И все были довольны. Как справедливо говорила Джоселин, чем меньше Хьюго знает, тем спокойнее он спит.
Эйлар приходилось работать куда больше, чем положено. Ведь она все еще училась, а также готовила некоторые снадобья и препараты для домашнего использования и лично для своего учителя. Но девушка не жаловалась. Предложение Джоселин устраивало ее как нельзя лучше. Одни урок из своего прошлого она усвоила накрепко. Рассчитывать нужно только на свои силы. Никогда не надейся на других, мало ли, что может случиться. Поэтому, несмотря на полное обеспечение, Эйлар откладывала кое-что на черный день. Хотя всерьез не думала, что такой день настанет. Но лишними деньги никогда не бывают.
Уйти из дома незамеченной Эйлар не удалось, хотя она и очень старалась. Когда она, придерживая рукой край плаща и подол платья, осторожно шагала по коридору, стараясь производить как можно меньше шума, дверь кабинета учителя неожиданно распахнулась и звучный голос произнес:
— Зайди.
Эйлар вздохнула. Ну вот, как всегда. Как ему удалось ее услышать? Она ведь была очень осторожна. Или он нарочно поджидал именно ее?
Девушка вошла в кабинет и сделав пару шагов от порога, остановилась.
Сэр Хьюго сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Точнее говоря, он перебирал их, теперь же он внимательно смотрел на свою ученицу.
— Куда собралась?
— У меня сегодня свободный день, — почти обиженно напомнила ему девушка.
— Я знаю. Я спрашиваю, куда ты идешь?
— В город.
— Зачем?
— Просто так. Прогуляться.
— Прогуляться, значит? — он чуть сдвинул брови.
— Ага, — подтвердила Эйлар.
— Что ты сказала?
— Ой. Да.
— Что «да»?
— «Да», а не «ага».
— Ага, — подтвердил он и тут же скривился, — черт меня возьми. Твои дурацкие словечки стали прилипать и ко мне.
Эйлар с трудом сдержала смешок.
— Что у тебя в карманах? — продолжал допрос сэр Хьюго, недовольный тем, что простонародное словцо сорвалось с его губ.
— Ничего особенного.
Он щелкнул пальцами.
— Покажи.
На стол перед ним улеглись самые разнообразные предметы. Кошелек из черного бархата, расшитый бисером, носовой платок, зеркальце, гребень, несколько конфет и коробочка румян.
Эйлар скорчила гримасу и стояла с видом оскорбленной невинности.
— Ладно, — смилостивился сэр Хьюго, — забирай это. И не дуйся. Я просто проверил.
— Вечно вы подозреваете меня черт знает в чем, — строптиво отозвалась девушка.
— Заслуженно. Почти всегда заслуженно. И потом, что это за выражение?
— Вы сами так всегда говорите, — возразила она.
— Когда это? — сэр Хьюго сделал большие глаза.
— Только что сказали. «Черт меня возьми» сказали.
— Пример нужно брать с достойных, — пробурчал он.
— С кого? — уточнила Эйлар.
— Иди, — вероятно, иных аргументов у него не нашлось.
Разговор был закончен. Хмыкнув, девушка собрала со стола свои вещи и повернулась к двери.
— Не задерживайся слишком долго. Чтобы к ужину ты была дома.
— Угу.
— Слышала меня?
— Да слышала, слышала. К ужину быть дома. Я вернусь гораздо раньше.
— Конечно, — хмыкнул сэр Хьюго, — свежо предание. Не нравятся мне твои отлучки. Как выходной, так ты вечно шляешься, где попало. Это подозрительно.
— Я шляюсь? — Эйлар даже глаза вытаращила и обернулась, — где попало?
Ее удивило не сколько само выражение, а то, что его употребил ее учитель.
Он снова поморщился и махнул рукой, указывая ей на выход. А после ее ухода подумал, что раньше, чем он ее перевоспитает, сам испортится.
Эйлар наконец покинула дом, как того и хотела. Беседа с учителем немало ее повеселила. Она никогда не воспринимала всерьез его угрозы и предупреждения. Собственно говоря, как сэр Хьюго мог ее наказать? Выпороть? Это было слишком обыденно, а главное, затерто, что не производило на девушку впечатления лет с четырех, если не раньше. Порка для нее была привычней материнских поцелуев, а тычки, затрещины и подзатыльники нечто сродни поглаживанию по голове.