— Вы видели, Лаки вышел оттуда? — крикнула Тесса, схватив за руку какого-то человека, блуждавшего в дыму.
— Нет, мэм. Я видел, как он вернулся в палатку за секунду до того, как она упала. Куда мне идти, мэм? Где сейчас безопасно?
— Идите по дорожке на холм.
Человек, который, очевидно, совершенно потерял ориентацию в плотной пелене дыма, пошел в указанном Тессой направлении, а она упала на колени, закрыв глаза. Мысль о том, что Лаки умер, думая, что она его бросила, была невыносима.
— Я совершила ошибку! — рыдала Тесса. — Мне надо было бороться за тебя, Лаки. Я должна была сказать, что люблю тебя, что готова прожить с тобой всю свою жизнь и сделать тебя счастливее, чем ты был.
Слезы катились по ее щекам, жар от горящего пламени ощущался все сильнее, и в этот момент Тесса почувствовала на своем плече чью-то руку.
— Что ты здесь делаешь, Тесса?
Тесса подняла голову и, не веря своим глазам, уставилась на покрытое копотью лицо Лаки.
— Надо скорее уходить отсюда.
Дым разъедал глаза Тессы, и она позволила Лаки вести ее к дорожке. Она быстро поднималась наверх, едва успевая за Лаки, пока он не заметил, что она босиком. Тогда Лаки подхватил ее на руки, отнес в безопасное место и там опустился вместе с ней на колени. Он крепко прижал ее к себе.
— Меня не волнует, что явилось причиной того, что ты сказала мне, я не знаю, что ты думаешь или что слышала, — хрипло начал он. — Я никуда не отпущу тебя, Тесса. Теперь послушай меня, потому что я хочу, чтобы ты услышала это. Я никогда никого не любил так, как тебя. И никогда не буду любить. Я не собираюсь покупать тебе обратные билеты в Айову, даже если ты все еще хочешь вернуться туда. Я буду каждую минуту повторять, как сильно люблю тебя…
Тесса поцелуем закрыла ему рот.
— Я люблю тебя, Лаки. Сегодня вечером я поняла, что всегда буду любить тебя. Вот такие дела.
— Вот такие дела для нас обоих, — хрипло повторил Лаки, не выпуская ее из объятий.
Его губы нашли губы Тессы. Поцелуи оказались красноречивее всяких слов.
Эпилог
С момента пожара прошло уже несколько недель.
Лаки заключил Тессу в объятия. Они смотрели на строившийся заново Сан-Франциско и на поднимавшиеся из пепла стены его палатки. Пожар, который почти уничтожил город, никак не сказался на «золотой лихорадке», и Лаки знал, что вместе с ней город будет продолжать расти, потому что порт жил активной жизнью. Голубую гладь океана бороздили корабли, подвозившие строительные материалы для восстановления города, которые раскупались буквально в момент прибытия.
Огонь, разрушивший город, не испугал искателей золота, их поток постоянно увеличивался. С этого удобного места Лаки видел людей самого разного социального статуса, которые сходили с судов, недавно зашедших в порт. Он знал, что кому-то из них предстоит познать горечь поражения, а кто-то в своих поисках многого добьется. Он также знал, что первых будет много, а последних — мало.
Лаки крепче обнял Тессу. После пожара он ответил на все ее вопросы. Он рассказал ей, как из последних сил оттолкнул горящий брезент, упавший на него, как едва успел передать спасенную им женщину на руки одного из мужчин, который поднимался на холм. Сам он оставался рядом со своей палаткой до тех пор, пока не убедился, что все спаслись.
Удивительно, что жертвы пожара оказались столь малочисленны. Но никто не знал, что произошло с Делайлой. Ее палатка не пострадала от огня, но сама она исчезла. Одни говорили, что она испугалась пожара и спаслась бегством, сев в первый же фургон, покидавший город. Другие считали, что она потеряла ориентацию в задымленном пространстве и побежала в горящий город. Эти споры раздражали Лаки, сам он не был уверен ни в чем. Он знал, что сделал для нее все от него зависящее и желал ей только добра.
Харли Нокс тоже куда-то исчез. Многие видели, с какой решительностью он стремился вернуться в охваченный пламенем город. Почти все считали, что он погиб, пытаясь спасти деньги из тайника, который, по слухам, находился в его борделе. Принимая во внимание то уважение, которым он пользовался, пока был жив, казалось странным, что никто не горевал о его исчезновении.
Еще одна странность заключалась в том, что все француженки из его борделя покинули город. Одни, включая пожилую мадам, которая, похоже, испытала облегчение, освободившись от своих обязанностей в доме Харли, вернулись во Францию. Другие отправились на кораблях в разные города Америки.