Ральф расплылся в радостной улыбке и торжественно произнёс короткое:
- Да, беру.
Святой отец вновь пустился в пляс, вереща рядом с пританцовывающей бабулей.
- Он возьмёт её, возьмёт! Он хочет её…
Я покраснела от стыда, а Ральф обнял меня и прижал к своей груди.
- Да этому извращенцу даже не представить, как сильно я хочу тебя, цыпа.
- Он хочет взять её в жёны! Возрадуемся! Благословенный день! Отец наш услышал клятвы! Помолимся за счастье благословлённых Господом Богом! Аллилуйя!
- Аллилуйя! – подвывала бабуля, радостно нам улыбаясь.
- Аллилуйя! – пел хор.
- Аллилуйя! – тихо выдохнул Ральф.
- Оденьте обручальные кольца! – приказал святой отец, и бабуля поспешила к нам. Ральф осторожно взял то, что поменьше, и надел его на мой безымянный палец, я также взяла кольцо с подноса трясущимися пальцами, боясь уронить, но всё обошлось и нам позволили скрепить союз первым супружеским поцелуем.
Ральф осторожно поднял вуаль с моего лица и склонился к моим губам.
- Стойте! – рявкнул мой отец, вскакивая со скамьи. – Это что за представление? Почему моя дочь выходит замуж за этого типа? Ада, объяснись!
- Доченька, ты беременна?
Я замотала головой, попыталась оправдаться:
- Нет, мама, нет, что ты!
Позор какой! Что она обо мне подумала!
- Если только не от моего сына! – загоготал мистер Тартано. – Она же не дала ему ни разу.
- Закрой свой мерзкий рот! – взвилась бабушка, подскочила к веселящемуся мафиози и огрела его подносом по плечу. – Сколько раз говорила тебе: «В доме божьем не выражаются!»
- Доченька, тогда почему? – взмолилась мама и бросилась ко мне, но Ральф притянул меня к себе, не давая нам с мамулей обняться.
- Мы любим друг друга! – громогласно заявил он.
- Они любят друг друга! – пришёл на помощь отец Адам, опять поймав свою волну, и музыка, как всегда, вовремя заиграла, а на балконе завыли подпевалы:
- Любят! Они любят друг друга! Аллилуйя!
- Дочь! – строго крикнул отец, требуя ответа.
- Папа, прости, но это мой выбор.
- Это её выбор! – подхватил мои слова отец Адам, запрокидывая руки.
- Её выбор! – вторили ему монахини на балконе.
- Возрадуемся! Господь благословляет их союз и любовь!
- Аминь! – тонко пропели монахини.
- Слава тебе, Господи! – вскрикнула бабуля, бросаясь нас обнимать. – Мой внучек обрёл свое счастье! Он не достанется Сатане. Его душа попадёт в кущи райские.
- Бабуля, ты меня так задушишь, и я там окажусь раньше тебя, - пропыхтел Ральф, которого бабуля крепко сжала за шею, а меня он предусмотрительно притиснул к себе, явно опасаясь, что моя мама выполнит задуманное и отберёт у него меня.
- Так, хватит мокроту разводить, все на банкет, - строго приказал отец Ральфа, поднимаясь со скамьи.
***
Банкет проходил в уже знакомом зале и, кажется, гости со дня рождения Ральфа ещё не расходились. Фред и Билл, как обычно, заняли места за спиной своего босса, который усадил нас с Ральфом во главе стола. Мои родители разместились по правую руку от меня. Они с опаской оглядывали разодетых представителей преступного мира и тихо шептали, что если что, то я обязана приехать домой, уж там-то отец спрячет меня и мать в надёжное укромное место. Помнится, как-то давно наш дедушка боялся нападения русских и что-то копал в гараже. Я тогда мала была и не понимала, что такое бомбёжка и уже тем более не представляла, зачем нам бомбоубежище, но сейчас отец так загадочно мне подмигнул, что сразу вспомнился дедуля с лопатой, в каске, на которой светил фонарь.
Я кивнула отцу, осознавая, что надо успокоить их. Мама завывала, что в жизни не представляла, что её дочь вот так вот за её спиной организует свадьбу и даже не пригласит родственников, а их у нас много. В ответ на реплику мамы отец даже развеселился и выпил целый бокал шампанского.
- Оно и к лучшему, - выдохнул он многозначительно, но мама не поняла его сарказма.
- Да, да. Наверное, это же позор. Если кто узнает, кого дочь выбрала в мужья…. Как ты могла, Ада! – страдальчески выдохнула она, а отец мне подмигнул и налил себе очередную порцию шампанского. Папа очень не любил маминых тётушек и её родную сестру, которые никогда не приезжали одни, а привозили весь свой выводок, как выражался отец, что сильно его удручало, и он начинал мечтать о рыбалке, о спокойствии и умиротворении.
Бабушка по другую сторону от нас ругалась с отцом Ральфа, потрясая библией и наставляла его на путь истинный, а также объясняла Ральфу, что бабулечка кое-какие сбережение приберегла для такого светлого праздника, как женитьба единственного и обожаемого внука. Манти, отец Ральфа, ворчал, что теперь знает, куда ушли его пожертвования, за что получил-таки по голове увесистой книжкой.