«Не бойсь. При мне он тебя не тронет. Садись сзади, и мчим в Москву. Я буду приёмной комиссии показываться. Может, в ученики к дрессировщику возьмут».
«А мне зачем ехать?» — спросил я, косясь на тигра.
«При тебе я бойчей», — ответил Яша. Вот чудак! Живого хищника не боится, а приёмной комиссии испугался.
Яша пододвинулся, освободив мне место на спине тигра. Я сел. Тигр по приказу Яши обмотал нас хвостом, чтоб не упали, и помчался в Москву. Лесом, вдоль шоссе. А по Москве тигр бежал парками, перескакивая из одного в другой гигантскими прыжками.
Экзамены почему-то проходили не в цирке, а в зоосаде, на площадке молодняка. Но как только мы вместе с тигром появились на этой самой площадке, зверята и вся приёмная комиссия бросились наутёк. С перепугу кто-то наскочил на меня и так толкнул, что сбил с ног. Я полетел и свалился… с постели.
Ну и сон мне приснился! Захочешь — не придумаешь.
Глава семнадцатая. Позавтракали
Проснулся я и понял, что это не тигр рычит, а гром громыхает. По крыше и окнам стучал дождь. То и дело сверкала молния. Но гром меня не испугал. Я ужасно обрадовался свету и наступлению утра. Я побежал к окну, отворил его и увидел Яшу. Он тоже стоял у раскрытого окна.
— Здравствуй! — закричал я. — Мне приснился сон, будто мы с тобой ехали в цирк верхом на тигре. Ты там экзамены держал на дрессировщика.
— Кабы наяву, — отозвался Яша и спросил: — Чего делаешь?
— Ничего, — ответил я. — Сейчас пойду к тёте Клаве чай пить, а как дождь кончится, к деду в больницу поеду.
— Айда вместе! — вызвался Яша.
— Айда! — обрадовался я.
— Тогда мчим к завхозу. Возьмём, чего выпишет, и порядок.
— А чего он выпишет? Он разве врач?
— Какой врач? — засмеялся Яша. — Накладную на продукты выпишет. Больным положено.
— После сходим, — возразил я, — тётя Клава меня завтракать ждёт.
— После его дома не застанем, — объяснил Яша. — На весь день по делам закатится. Пойдёшь без гостинцев.
Я вздохнул. Если так, то надо идти к завхозу. Вынул я из ящика на ограде свежие газеты и пошёл за Яшей. Хорошо хоть, что дождь кончился.
На воротах палисадника завхоза висела дощечка с надписью «Во дворе злая собака». Но Яша спокойно открыл щеколду и позвал меня:
— Заходи. Это так, для острастки. Зажирел их Барбос, нипочём не тронет.
Мы вошли во двор, заваленный брёвнами и тёсом. Из-за них даже собачью конуру не было видно.
— Избу расширять задумал, — сказал Яша про завхоза, — трёхстенку пристраивает. Хозяйственный человек!
В сенях было чисто. Под потолком висели свежие берёзовые веники. Они пахли приятным, сладковатым запахом.
— Надо же, сколько наломал! — покачал я головой. — Ведь это тоже браконьерство.
Но Яша на этот раз был другого мнения.
— Для коз на зиму запасает, — объяснил он. — У него три дойные козы.
— Кто там? — спросил из-за большой, обшитой клеёнкой двери женский голос.
— До Матвея Палыча мы, — солидно сказал Яша и потянул тяжёлую дверь на себя.
У завхоза в доме мне понравилось. Никаких старинных буфетов и сундуков. Широкая тахта с полированной спинкой, стол на тоненьких ножках, два низких кресла, телевизор на тумбочке. Настоящая городская обстановка.
Завхоз сидел на подоконнике и брился. Он выключил электробритву, чтоб не шумела, и спросил нас:
— С чем пожаловали, герои?
Яша объяснил, зачем мы пришли.
— Как — в больницу увезли? — удивился завхоз и крикнул жене: — Катя, Николая Ивановича-то в больницу взяли!
— Видела я вчера, — отозвалась она из кухни.
— Мы к нему собрались, — сказал Яша и попросил: — Выпишите накладную на продукты.
Завхоз сокрушённо закачал головой.
— Ох-хо-хо!.. Вот так целый день. Одному то дай, другому это. Как белка в колесе… — пожаловался он неизвестно кому.
— Ты хоть добрейся, — высунулась из кухни жена.
Завхоз огорчённо развёл руками:
— Целый день вот так, целый день…
Мне не понравились его причитания, и я сказал:
— Если не можете, не давайте.
— Молод ещё указывать, — строго сказал мне завхоз и достал из-под стола свой толстый, большущий портфель. Он вынул из него какие-то квитанции, повертел одну в руках и что-то написал на ней. — Топайте к деду Василию, — протягивая Яше квитанцию, сказал завхоз.
Мы побежали на другой конец деревни, где находилась колхозная кладовая.