В таком ожидании прошло минут десять. На столе охранника резко зазвонил телефон. Он снял трубку, и мы услышали уже знакомый нам голос:
— Спросите мальчиков, кто их прислал.
— Никто! — брякнул Женька. — Мы сами.
— Как — никто? — напомнил ему Яша. — Нас же вся деревня ждёт.
— Нас к вам направил Шкилёв Николай Иванович, — сказал я. А что? Это ведь правда. В прокуратуру нас послал дедушка.
— Верно! — подхватил Женька и зачем-то добавил: — Он общественный инспектор леса.
Охранник передал по телефону, что прислал нас общественный инспектор леса Николай Иванович Шкилёв. В вестибюле снова воцарилась тишина. Мы просидели в страшном напряжении ещё неизвестно сколько (а по часам всего пять минут). Наконец к нам спустилась эта самая женщина.
— Ну, герои, как настроение? — спросила она.
Мы неловко затоптались на месте.
«Герои! Насмехается она, что ли? — недовольно подумал я. — Если обнаружила какую-нибудь чепуху, так прямо и скажи».
Но женщина сказала совсем другое:
— Летите в деревню стрелой. Записка очень важная. — И протянула небольшой конверт, заклеенный сургучом, почему-то мне. На конверте было написано: «Шкилёву Н. И.»
— Спасибо, — сказал я, и мы выбежали на улицу.
Женька тотчас вырвал у меня конверт:
— Вскроем?!
— Ты что, неграмотный? — остановил его Яша.
— Подождём до деда, — сказал я.
— Это ещё зачем? — возмутился Женька. — Он, что ли, записку из дупла вынул?
— Прямо удивительно: ну никакой у тебя силы воли нет! — воскликнул Яша. — Так потерпеть не можешь, представь, будто мы всё ещё ждём этот пакет.
— Чего мне представлять, я не артист! — насмешливо сказал Женька и накинулся на Яшу: Это у кого силы воли нет? А ну повтори!
— Ты что? — Я встал между ним и Яшей. — Нам к деду стрелой лететь надо, а ты — драться.
— Пусть он не оскорбляет! — закипятился Женька. — Я вас всех могу перетерпеть!
— Вот и перетерпи, — буркнул Яша и побежал отвязывать лошадь.
Русланке, очевидно, передалось наше настроение. Она побежала рысцой сама. Яша даже не подгонял её.
Вызывать дедушку нам не пришлось. Он сидел на скамейке возле проходной и разговаривал с дежурной нянечкой.
— И внуки у тебя, Иваныч, золото, — завидя нас, сказала деду нянечка и спросила весело: — Что ж с пустыми руками пришли? Никак, опять всё съели?
— Не с пустыми мы руками! — радостно отозвался Женька и замахал в воздухе конвертом. — Важное донесение!
Дед вошёл в проходную и взял у Женьки конверт. Мы сгрудились вокруг него.
— Пока вы письмо читаете, я за кипяточком отлучусь, — воспользовалась нашим присутствием нянечка. — Ты, Николай Иванович, побудь за старшого.
— Мы все побудем! — закричали мы, радуясь тому, что нянечка уходит.
Дедушка ещё не до конца распечатал конверт, а мы уж увидели напечатанные на вложенной в него бумаге слова: «Районная прокуратура» и чуть ниже: «Лаборатория криминалистики».
— Расшифровка! — толкнул меня в бок Женька.
Вот что было написано в обнаруженной нами записке: «Окружен врагами. Вырваться не удастся. Кол… зн… зарыл на глебовском холме, в трёх шагах к югу от кустов бузины. Прощайте. Советские люди погибают, но не сдаются. Иван Чернов».
Мы так и застыли в изумлении. Такой расшифровки не ожидал даже дедушка. Он побледнел и, казалось, перестал дышать. А Женька, наоборот, вдруг выдохнул столько воздуха, точно минут пять находился под водой. Мы с Яшей онемели и не могли произнести ни слова.
— Правда, она и есть правда. Всегда на свет вырвется! Никакие враги её не упрячут… — тихо сказал наконец дедушка и достал из конверта ещё одну записку, написанную от руки на простом листке из блокнота:
«Уважаемый товарищ Шкилёв! Несколько букв воспроизвести не удалось. Но всё станет ясно, когда будут произведены раскопки. Старший научный сотрудник Н. Жильцова».
— Будем рыть! — тотчас высказался Женька. — Выясним, что это за «кол».
— Непонятно, зачем он зарыл его? — сказал Яша.
— На нём тоже что-нибудь обозначено, — предположил Женька. — Это же цепочка для конспирации. Одно за другое цепляется, а в результате находится то, что нужно. — И он обратился к дедушке: — Выроем кол — и сразу к вам.
Дедушка таинственно посмотрел по сторонам, заглянул за дверь, которая вела в больничный двор, и сказал: