Из-за стола я встала первая, извинившись, сказала, что пойду спать. Никто не стал возражать. Лишь Далая утвердительным кивком словно отпустила меня, а мужчины, кинув на меня секундный взгляд, снова вернулись к обсуждению своих вопросов.
Следующий день был точно таким же, как предыдущий. Т.е. наполнен был ничегонеделаньем. Я вновь решила выйти из дома, пройтись немного, погулять по лесу или сходить к озеру. Но как только отошла от дома на несколько шагов, ко мне подошла какая-то девушка. Хотя, что я говорю – какая-то! Очень красивая! Высокая, но, как я заметила, все оборотни тут отличались немаленьким ростом и даже женщины были как минимум на голову меня выше. Черноволосая, с чёткими дугами смоляных бровей, а глаза, обрамлённые длинными и густыми ресницами под цвет волос, сверкали на меня обычным для оборотней ярко-жёлтым насыщенным светом. Её пухлые алые губы, будь я мужчиной, наверняка свели бы меня с ума, равно как и всё лицо, отличающееся тонкими правильными чертами.
– Уж не ты ли губу раскатала на Тэваза? – обратилась ко мне девушка, презрительно скривив правый уголок губы.
От такого вопроса, прозвучавшего вместо приветствия, я растерялась и не сразу смогла подобрать слова для достойного ответа. А она продолжила:
– Что ж с ним случилось, что он на такую поганку, как ты, позарился? Сколько раз он с тобой смог – один, два? То-то Далая говорит, что он и не смотрит теперь в твою сторону, – нос воротит.
Я всё время и сама себе твержу, что он лишь воспользовался моим предложением повторить нашу первую ночь, что я в качестве постоянной женщины его не интересую. Но только от этих её слов мне сделалось так больно, что я сорвалась с места и побежала, куда глаза глядят. Остановилась уже на берегу того озера, к которому выходила вчера. Я подошла к груде больших камней-валунов и спряталась в нишу между ними. Тихое и спокойное убежище. Тут меня никто не увидит и не потревожит. Не знаю, сколько я так просидела, но, честно, я осталась бы в этом убежище до самого отъезда, лишь бы больше никого, никого не видеть. Откуда они знают, что между нами было? И какая им всем разница?
Вдруг я услышала голос Тэваза, что звал меня по имени. Сначала тихо, а потом он звучал всё громче, приближаясь уже почти к самым валунам, среди которых я пряталась. Я затаила дыхание и старалась не шевелиться, чтобы не выдать себя. Не хочу его видеть. Только не сейчас. Голос стих, и, подождав ещё немного, я тихо и аккуратно, стараясь не шуметь, немного приподнялась на ногах, чтобы посмотреть – ушёл ли. Тэваз сидел на берегу, кидая мелкие камешки в воду, в нескольких шагах от моего укрытия. Меня он не заметил ещё и потому, что ветер дул от него как раз в мою сторону, унося в противоположном направлении от оборотня мой запах. Я снова присела. Что ж, мне тут очень даже хорошо, я не выйду отсюда. Тянулись минуты, а может, часы, ноги совсем затекли и болели. Всё чаще стала вспоминаться горячая ванна в доме оборотней и мягкая тёплая постель. Я даже хотела уже наплевать на то, что он меня увидит и выйти, как вдруг услышала голос Далаи:
– Она не пара тебе, сынок. Совсем не подходит.
– Я знаю, мама.
– Поверь мне, время лечит.
– Я знаю, мама.
– А ты ещё так молод, Тэваз, что тебе много времени и не понадобится. Вот увидишь, ты забудешь её даже раньше, чем нашу землю вновь покроет зелёная трава. Поверь мне, Тэваз, весна творит чудеса с нашими душами и сердцами, наполняя их желанием жизни и новой любви.
Затаив дыхание и закрыв глаза, я слушала их разговор. И мне казалось, что внутренним зрением я вижу, как она, Далая, стоит возле Тэваза, сидящего на берегу и смотрящего на тёмные воды холодного озера, и, положив свою материнскую нежную руку ему на плечо, вновь произносит:
– Тебе нужно выбросить её из головы. Приказать себе забыть.
– Я знаю.
– Тогда произнеси это вслух! – голос Далаи из мягкого стал более жёстким и требовательным.
– Я забуду её. – ответил Тэваз.
– Легко и скоро!
– Я забуду её. Забуду её легко и скоро! Словно её и не было никогда в моей жизни!
– Сколько согласилось с вами идти?
– Нармаз, Карун и Тариэл.