А что собаку заберет, он даже и не сомневался.
Спрятав надежно ружье и захватив с собой тульское, назавтра он явился в соседний райцентр к председателю общества.
— Пошто собаку украли! — начал без обиняков Маркел. — Дайте собаку — она моя. Где она. Какое имеете право?
— Покажите ваше ружье и получите собаку, — ответил холодно председатель. Маркел принес оставленное в первой комнате ружье.
— Вот, смотри.
— У вас было не это.
— Это! Смотри в охотбилете это.
В охотничьем билете было действительно зарегистрировано тульское ружье.
«Чем мы можем доказать, что у него было другое. В горячке я действительно не обратил внимания на приметы ружья», — досадовал председатель.
— Будем составлять протокол за нарушение правил охоты. Вы охотились в приписном.
— Составляйте, давайте собаку.
— Будете платить штраф.
— Заплачу. Давайте собаку! Я узнаю, где ты живешь, из дому твоего не выйду, пока собаку не отдашь. Корову твою за рога уведу.
К вечеру был вызван егерь, составили протокол.
— Когда заплатите штраф, вернем ружье, — сказал председатель. — Собаку привели, возьмите.
Уводя Пестрю, Маркел радовался, как ребенок: «Вот и ружье сохранил и собаку вырвал. Старого воробья на мякине провести задумали».
— Трудно поверить, что этот заросший пень так радоваться может, — тихо произнес председатель, когда Маркел вышел.
«Плевал я, что взяли эту брызгалку, нужна она мне, как в петров день варежки. Важно — собака у меня и «зауэр», — ликовал Маркел. Пестря, как бы почуяв настроение хозяина, подпрыгнул, как мяч, и лизнул его в лицо.
Маркел совсем уже успокоился: «Забрали лося, ну и черт с ними. Один есть, и хватит».
Но через три дня его вызвали на административную комиссию, чего старик никак не ожидал.
— Товарищ Болотов, почему вы охотились в приписном без отстрелочной карточки и оказали сопротивление? Почему вы зашли в приписное?
— А что тут у вас какое-то приписное — я не знал. Лось пошел туда. Он не знает — приписное у вас тут или не приписное. Собака за ним, а я за собакой. Мне тут места незнакомые.
— Что у вас было за ружье?
— Тулка.
— А по-моему, у него было не тулка, — проговорил председатель общества.
— Значит, ты в ружьях ничего не понимаешь. Вот же в охотбилете ружье зарегистрировано.
— Дайте ваш охотбилет, — попросил Зотов, председатель комиссии.
— На, смотри.
Зотов положил билет в ящик стола.
— Пошто взял билет! — вскипел Маркел.
— Чтобы вы не ходили, где не положено, — спокойно ответил Зотов. — Сколько тебе лет, дед?
— Семьдесят семь.
— В уголовном порядке тебя привлекать надо, да стар ты больно…
Маркела оштрафовали на двадцать рублей, а ружье изъяли.
«Подавитесь вы этим ружьем. Мне оно нужно, как собаке пятая нога. А еще до того домогались. Хрен вам! Вы не стоите того ружья — злоба переполнила Маркела. — Я у вас всех лосей выхлещу, а ты, пучеглазая жердина, встретишься, так и тебе попадет!» — метнул он свирепый взгляд на Зотова.
Ушел Маркел, плохо помня себя, оставив на стуле рукавицы.
«Чувствует, что у власти, и бесчинствует!.. Билет отобрал. Не он мне его выдавал». Старик никак не мог успокоиться, решил отомстить. Дождавшись ночи, он ушел в лес, а утром, как только рассосалась тьма, отстрелял лося!
«Вот вам и настерегли. Без лицензии утяну, не хотели по-хорошему».
В следующую ночь, взяв лошадь, решил увезти лося. Только решил уложить тушу на подводу, как услышал рядом из-за куста окрик:
— Стой, ни с места!
«Подкараулили».
Маркел прыгнул в розвальни, ударил лошадь кнутом. Гнедой рванулся вперед, человек из темноты повис на поводьях и волочился рядом.
— Стой! Не уйдешь! — раздалось со стороны.
Маркел успел еще раз ударить гнедого, который нес вскачь по просеке к дороге. Державшийся за поводья оборвался, но долго еще «Стой! Не уйдешь!» — звенело в ушах старика.
— Будь она проклята, здешняя охота! — вырвалось у Маркела. «Мучение одно. Ране били без лицензий, сколь хотели, одна тайга-матушка знала. А теперь! Какие-то приписные наделали! Уеду! Что они на меня навалились, как на пень наехали. Из-под моих собак лося убили, сейчас другого отобрали. Уеду!»
Маркел уже представить не мог, как это он останется и будет тут жить. «Уеду…»
— Кто же это мог быть? Тьма в ельнике хоть глаз выколи, — гадал один из егерей, совсем еще моложавый.
— Да темень проклятая, ни черта не видно. А то не ушел бы, — отозвался другой, с бородкой клинышком.