Всполохи зелёного цвета беззвучно танцевали на небе: неспешно, грациозно и так необыкновенно красиво, что я даже не посмотрела на Севу. Мне казалось, это чудо вот-вот закончится, и я не успею насмотреться им.
В Питере это явление тоже было, но я вечно оказывалась не в том месте и не в то время, так что сейчас сбывалась моя мечта: я могла видеть эту чарующую красоту своими глазами.
Да, именно так и надо наблюдать за северным сиянием: лёжа с снегу, в тёмном лесу, в тишине – это позволяло полностью объединиться с природой и восхититься ею.
Всполохи то затихали, то вспыхивали вновь, и мне казалось, что это по небу летает огромная светящаяся змея: она извивается, и от неё вниз идут лучи изумрудного цвета.
– Я столько читала об этом… – прошептала я тихо. – Так что даже могу, как и ты, рассказать о поверьях! По-моему, именно финны давали самое безобидное объяснение: мол, это лисы охотятся на сопках и трут бока о скалы так, что аж искры летят в небо… Мне нравится этот вариант, – призналась я. – Они явно не боялись этого явления, и это здорово: бояться красоты природы, которая не причиняет вреда – это странно…
Сева в ответ запел. Причём оказалось, что у него прекрасный слух и голос. А запел он следующее, видимо, навеянное моими словами о лисах, которые трут бока о скалы.
– Где-то на белом свете, Там, где всегда мороз, Трутся спиной медведи О земную ось. Мимо плывут столетья, Спят подо льдом моря, Трутся об ось медведи, Вертится Земля…
А дальше похватила и я, так что припев мы пели уже хором:
– Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, Вертится быстрей Земля…
– Это здорово, – заметил Сева. – Когда можно дурачиться вместе. Эскимосы считали, что нельзя долго смотреть на северное сияние – сойдёшь с ума…
– Походу, мы уже смотрим слишком долго, – засмеялась в ответ я.
Мне хотелось сказать о том, что я и правда ощущаю себя теперь сумасшедшей. Моя места увидеть северное сияние сбылась, я находилась в дивном посёлке и, главное, рядом был человек, с которым можно было разделить эту радость.
Он поднялся первым и протянул мне руку. Я ухватилась за неё и встала, оказавшись до неприличия близко к Севе.
– С Новым Годом, – ляпнула я, поскольку мне казалось, что сегодня точно 31 декабря. Ведь не могло со мной приключиться столько волшебного в другой день последнего месяца зимы!
– С новым счастьем! – отозвался в тон мне Сева и осторожно поцеловал в щёку. – Пойдём, нас ждут песни и пляски – вечер ещё не закончился!
И он, подхватив со снега бокалы, протянул мне свободную руку.
Мы пошли обратно к дому, и я думала о том, что это нежданное Рождество в маленькой Нуйяле я запомню навсегда… Хоть, смела я надеяться, оно не последнее, а первое в череде многих подобных. Потому что я обязательно вернусь сюда, к тёте и её семье, с которыми из-за городской суеты мне до этого не доводилось познакомиться поближе. Я вернусь с Севой, потому что теперь он был моим личным духом Рождества и Карелии… а, может, даже чем-то гораздо большим.
***
Это было дипломное задание Бедотворца. Сложное и необычное – здесь пришлось пользоваться внушением, чтобы Катина мама была в уверенности, что только Шурин ягель поможет её племяннику легко и быстро поправиться. А как иначе было заставить эту девушку сесть в тот поезд и отправиться в маленькую Нуйялу?
Вообще, конечно, способов было предостаточно, но задание подразумевало именно использование навязчивых мыслей.
– Молодец, Бедотворец, – шептала ему Вселенная, когда он засыпал в своей кроватке под пение декабрьской вьюги. – Ты прекрасно научился сводить влюблённых, а теперь у тебя будет задание посложнее: научиться творить беды, позволяя враждующим помириться. Ты справишься, в этом нет сомнений. И первые, на ком стоит потренироваться: Виктор, которого ты сегодня видел и его сын.
Бедотворец кивнул, не просыпаясь, и накрыл нос своим пушистым хвостом.
Он любил своё призвание и с радостью брался за любые задания.
***
С Новым Годом, дорогие читатели!
КОНЕЦ