Мы с парнем спустились с перрона и остановились у дороги.
Лично я собиралась ждать Анатолия, а вот зачем парень остался со мной, было не ясно. Вроде бы он хотел на автобус и пешком через лес…
Видимо, ему было жаль бросать меня одну в незнакомом месте тёмным вечером, и потому он стоял рядом и глядел на фонари, что обрамляли дорогу, по краям которой высились сугробы.
Я поёжилась, хоть и не было холодно. Прохладней, конечно, чем в Питере, но не нестерпимый мороз.
Мы постояли молча минут пять. Люди разошлись, и мы остались вдвоём.
– Может, пойдём на автобус? – предложил парень. – Как думаешь?
Он перешёл на ты, и я не возражала.
– Нет. – Уверенно ответила я. – За мной приедут. Тем более, я не знаю ни номера дома, ни улицы. Можно, конечно, позвонить, но я лучше буду ждать. Может, просто опаздывают… А если ты опаздываешь на автобус – то иди, не надо из-за меня задерживаться, – попросила я.
Не люблю приносить людям неудобства и беспокойства. Может, автобусы тут по расписанию ходят или и вовсе пару раз в день…
– Я подожду, – пожал плечами парень. – Итак, ты не в восторге от этой поездки?
– Это мягко сказано, – усмехнулась я. – Главное, есть ведь Севка – Димкин родной брат! Вот почему бы ему не смотаться сюда, а? – спросила я у незнакомца, словно он мог знать ответ. Но он не знал, и я сама ответила: – Потому что он обиделся и ни с кем не разговаривает. И пришлось ехать мне.
Я замолчала, рассудив, что мои личные претензии к направившим меня сюда родственникам – это личное и не интересное. Парень же после некоторого молчания заметил:
– Меня, кстати, тоже Сева зовут.
Он произнёс это как-то виновато и мило посмотрел на меня, словно нерешительно. Наверно, я очень уж красноречиво высказалась о брате Димки, и потому собственное имя показалось парню каким-то не таким для меня.
– А меня зовут Катя, – представилась я.
– Катерина или Екатерина? – уточнил зачем-то Сева.
– Катерина, – ответила я, и он улыбнулся, никак не прокомментировав это.
– Что-то не так? – полюбопытствовала я.
– Нет, всё в порядке, – он посмотрел на наручные часы, а потом на меня. – Очень красивое у тебя имя. Кстати, а как зовут твою родственницу, к которой ты едешь?
– Баба Шура, – ответила я, хоть и вопрос показался мне странным, будто с подвохом.
И точно. Он был с подвохом.
– Значит, мы едем в один и тот же дом, – улыбнулся Сева.
Я опешила. Конечно, мне было ничего не известно о том, сколько у дальней-дальней родственницы родни, но не могло же так совпасть, что этот парень ехал туда же, куда и я!
– Ты ей кто? – поинтересовалась я прямо.
– Никто, – ответил Сева и охотно начал объяснять: – Видишь ли, мой отец в студенческие годы сюда приезжал летом, на практику. Их посылали от универа помогать с разработкой полей. Хотя, какие тут поля… – он усмехнулся. – Но пытались в то время разработать. Здесь он познакомился с тёти Шуриной семьёй. И потом, когда вырос, женился и родил детей, мы частенько приезжали сюда на зимние каникулы. И я до сих пор приезжаю, и родители, и сестра. Но все вместе мы можем приехать только в новогодние праздники, а я люблю бывать здесь в конце декабря…
Он замолк, уставившись на дорогу. К нам ехала машина.
От бабы Шуры, которая готовит снадобья, должна была приехать потрёпанная машина отечественного автозавода, но к нам подрулила приличная иномарка.
Я начала подозревать, что это не за мной, но из машины вышел мужчина средних лет, широко улыбнулся и сказал:
– О, Катерина и Сева!
А потом порылся в карманах и протянул нам две мандаринки.
Я растерянно посмотрела на парня. Тот бодро подошёл и пожал руку Анатолию, а потом взял у него фрукты и протянул одну мандаринку мне. Было видно, что эти двое знакомы давно, и я невольно разулыбалась от того, как тепло они встретились. И мандарины эти… Казалось, я ощущала их запах, даже не поднося к носу. Запах предпраздничных дней, запах Нового Года. вроде бы можно есть этот фрукт в любое время года, но лучше всего он сочетается с морозным воздухом и с ароматом хвои… Или с глинтвейном.
– Толя, – приветливо представился мне мужчина. – Так, надо сразу позвонить твоей матери, что я тебя встретил! – и он принялся набирать номер. – Оля? Ага, встретились! Да-да… Ага, завтра днём поезд обратно, я подвезу. Конечно. Ага. Да брось. Да не за что! Ладно, давай, некогда тут! – он убрал телефон и пригласил нас в машину.
Там пахло хвоёй, словно перед тем, как встретить нас, Анатолий возил на продажу живые ёлки. Конечно, это пах ароматизатор, но мне казалось, что я в такой глуши, что здесь не может в машине пахнуть ароматизатором, здесь скорее положат в салон древесные смоляные спилы для запаха.