— Нет, я чувствую себя превосходно. Управлять этой машиной — одно удовольствие. Я действительно не хочу спать. Но мне хотелось бы знать чуть больше о конечной цели нашего пути. Зачем мы туда направляемся, и что будет, когда мы туда доберемся?
— Вы все узнаете, как только мы приедем, — устало и отрешенно проговорил он, — Любопытство — такой страшный порок, что я лучше не буду отвечать на ваш вопрос.
— Но это же абсурд! Я имею право знать!
— Да, вы имеете право, — согласился он и изучающе взглянул на Роз. — Знаете, вы крайне незаурядная девушка. У вас была уйма возможностей, чтобы воспрепятствовать мне, когда я буквально силой заставил вас ехать со мной: позвать на помощь, прямиком поехать в полицейский участок и сдать меня констеблю… Хотя, возможно, вы боялись, что я достану револьвер? — Он многозначительно прихлопнул по карману.
— Но вы же какое-то время спали, — напомнила ему Роз.
— Это так, — кивнул он. — А может быть, я умею спать лишь одним глазом, тогда как другой бодрствует? Так или иначе, у меня и в мыслях не было сделать вам больно, а вы, вероятно, догадывались об этом. Что ж, вы сделали все, о чем я вас просил, и я расскажу, куда мы едем. Этот дом оставила мне моя бабушка. Он стоит на самом берегу. Почти из всех его окон открывается вид на море, а в саду, где бы вы ни стояли, слышен шум прибоя. Вы любите море?
— Я жила рядом с морем, — ответила Роз.
— Тогда почему вы работаете допоздна в скучной лондонской конторе?
— Надо же как-то зарабатывать на жизнь, — ответила она и сосредоточилась на дороге, освещенной фарами машины. Затем добавила: — Что меня интересует, так это как вы думаете там укрыться, когда все в округе вас знают?
Гай Уэйкфорд рассмеялся и, прежде чем ответить, закурил сам и предложил сигарету Роз.
— Очень просто, — сказал он. — Когда люди знают тебя и доверяют тебе, то все очень просто!
— Понятно, — сказала Роз.
Некоторое время они ехали молча. Роз чувствовала, что Уэйкфорд не спит, а наблюдает за ней, за ее руками на руле, за каждым малейшим поворотом ее головы, четко обрисованной лунным светом.
Уэйкфорд прервал молчание.
— Мне не нравится, что вы все время за рулем. Лучше давайте поведу я, а вы сможете немного поспать.
— Нет. У вас поранена рука.
— Я могу управлять машиной, если вы, конечно, не боитесь оказаться в кювете.
Роз качнула головой.
— Я поведу и дальше. Если кто и нуждается в сне, так это вы. Думаю, прошлой ночью вам не удалось выспаться.
— Не удалось, — согласился он и как-то особенно ласково улыбнулся ей. — Роз, ты добрая девушка, и ты мне нравишься!
Несколько часов спустя они уже завтракали за столом небольшой придорожной гостиницы. В воздухе разливался душистый аромат кофе и ни с чем не сравнимый запах жареных грибов. Роз казалось, что никогда еще грибы и бекон не были так вкусны. Она оторвалась от еды и поймала на себе взгляд синих глаз Уэйкфорда, по воле которого она оказалась в такой странной ситуации. Если до завтрака, глядя на него, с уверенностью можно было сказать, что он сильно проголодался, то сейчас Уэйкфорд всем своим видом выражал сытое довольство. Он предложил Роз сигарету и почему-то перешел на «ты»:
— Ты должна признать, Роз, что здесь лучше, чем в Лондоне. Ну что бы ты сейчас там делала, если бы я не заставил тебя поехать со мной? — спросил Уэйкфорд.
Она взглянула на часы. Было начало восьмого.
— Наверное, я бы еще спала.
— А во сколько ты обычно завтракаешь?
— Около восьми, а потом иду на работу.
— А что у тебя бывает на завтрак?
Роз слабо улыбнулась.
— Иногда я готовлю себе яйцо всмятку, иногда нет.
Уэйкфорд посмотрел на ее тонкую фигуру и неодобрительно буркнул:
— А что же тогда на ленч?
— Ну, это зависит от кошелька. В начале недели у меня довольно плотный ленч, а ближе к концу я довольствуюсь яблоком и сдобной булочкой, а то и просто одним яблоком.
— Бог ты мой! — воскликнул Уэйкфорд. — Да это же просто ужасно. Неудивительно, что ты такая крошечная. Неужели старина Манкрофт тебе плохо платит?
Роз тут же запротестовала.
— Конечно, хорошо платит, но у меня много расходов. Надо платить за квартиру, покупать что-нибудь из одежды, затем — продукты, проезд на автобусе и прочее. Это удивительно, как все дорого, когда живешь самостоятельно.
— А родители?
Роз объяснила, что ее отец и мать умерли.
Он погасил сигарету.
— Можно, я угадаю, сколько ты получаешь?
Роз ответила, что если ему так хочется, то пусть попробует. Она искренне рассмеялась, когда он наобум назвал какую-то невероятную сумму. Когда же он почти угадал, то отразившееся на его лице недоумение развеселило Роз еще больше. В замешательстве он едва находил слова, а в его голосе были слышны нотки ужаса.