Мерион пожал плечами:
— Но похоже, что принц-регент хочет именно этого. Ведь он же устроил в феврале торжественный прием. И я не могу его винить, миледи. Он должен дать своим братьям время жениться и обзавестись потомством. Кстати, из всех его детей лучше всего это понимает дочь.
Собеседница долго молчала — казалось, собиралась с мыслями или, возможно, старалась подобрать подходящие слова.
— Что ж, мужчины очень практичны, — сказала она наконец.
— Но это явная лесть, миледи. Моя жена всегда говорила, что я ужасно непрактичный человек. — Криво усмехнувшись, Мерион добавил: — А что касается принца, то мы с вами оба знаем: все дело в том, что он не желает видеть правды, заключающейся в том, что однажды ему придется умереть.
— О, я тоже так думаю! Хотя я никогда с ним не встречалась, но до меня не раз доходили рассказы о его излишествах.
— Зато я не раз бывал в его обществе, — продолжал Мерион. — Поэтому смею утверждать: он думает только об удовольствиях — как будто они могут возместить то, чего ему действительно не хватает.
Сказав это, Мерион невольно отвел глаза; ему вдруг пришло в голову, что он слишком уж резко высказался о человеке, к которому вовсе не испытывал неприязни.
— Да-да, сэр, вижу, что мы с вами одного мнения на сей счет. Кажется, что принц старается вооружиться против ада, даже не сознавая того, что наслаждение — лучший пособник дьявола.
Герцог промолчал, однако вскинул брови, изобразив удивление.
— О Господи, может, вы думаете, что я провела слишком много времени среди папистов? — в некотором смущении пробормотала незнакомка. — А впрочем… Возможно, вы правы. Видите ли, до недавнего времени я жила в Италии.
— Да, миледи, понимаю… Ведь в Италии великое множество римских католиков. Так что вы при всем желании не могли бы избежать встреч с ними, — заметил герцог с веселой улыбкой. — Но если серьезно, то в основном я с вами согласен. Вероятно, Принни считает, что найдет счастье, расточая свое богатство и бросая на ветер деньги, которые мог бы истратить гораздо разумнее.
— Но, сэр, как бы человек ни тратил деньги, он едва ли сможет купить на них то, в чем по-настоящему нуждается.
— Да, миледи, конечно. Но все же ваше платье сшито вовсе не из мешковины, не так ли?
Она рассмеялась:
— Как мило, что вы это заметили, сэр. Однако вам следует признать, что мы с вами, похоже, не из тех, кто ищет развлечений в поисках того ускользающего и эфемерного, что зовется счастьем.
Мерион снова улыбнулся:
— Не могу с вами не согласиться, миледи. Слово «ускользающее» — очень точное определение счастья. Мне случалось иногда добиваться удовлетворительных результатов теми или иными действиями, но надеяться на счастье — такое никогда не приходило мне в голову. Кроме того, мне никогда не нравилась эта головокружительная суматоха, которую называют «сезоном». А теперь балы и званые вечера нравятся мне еще меньше.
— Мне они тоже совершенно не нравятся. Я скорее предпочла бы долгие часы практиковаться в игре на арфе — а я терпеть не могу арфу, — чем наблюдать, как встречаются на балах мужчины и женщины, которые воображают, что нашли свое счастье.
Мерион посмотрел на нее с искренним удивлением.
— Значит, вы не верите в возможность счастья? — До сих пор ему не встречалась женщина, которая отрицала бы такую возможность.
— Напротив, я верю в счастье. Слишком уж сильно верю, сэр. — Она тихонько вздохнула. — Я обрела счастье в браке, а теперь… Мне очень тяжело переносить эту утрату.
— Но утрата — это рана, которая со временем заживает, — заметил Мерион.
— Вы так считаете? — Тут взгляды их встретились, и какое-то время они пристально смотрели друг другу в глаза. — Неужели вы действительно так считаете?
— Полагаю, нам следует в это верить. Следует верить хотя бы для того, чтобы продолжать жить.
— Да, наверное, вы правы. — Она опустила голову.
— Мы действительно должны в это верить. Только для этого надо научиться лгать самим себе.
Снова воцарилось молчание. Мерион отчетливо слышал тиканье часов, стоявших где-то в комнате. Но эта тишина была вовсе не тягостной, скорее — дружелюбной. Правда, собеседница его по-прежнему сидела, глядя на свои руки. Мерион, тоже смотрел на них, и в какой-то момент он вдруг заметил, как на ее пальцы закапали слезинки. Через несколько секунд она наконец-то подняла голову и прошептала:
— Правда состоит в том, что в какой-то момент все у тебя хорошо, а в следующий… Увы, в следующий смерть перечеркивает все наши надежды.