Ни Гейбриел, ни Гаррет не спрашивали его, как и чем именно он обидел синьору Верано, но оба знали, что он ее оскорбил. А как они об этом узнали? Может, просто догадались? Да, наверное, догадались — потому что он вел себя как человек, сознающий свою вину. Но если бы им были известны все подробности… О, они были бы шокированы его прямолинейностью и грубостью.
А ведь из-за того, что он не пожелал задуматься… Если бы он задумался хоть на пять минут, то все сложилось бы иначе.
Барон Манкфорд приветствовал его слишком уж радостно и слишком уж почтительно. Но его жена в отличие от мужа была просто очаровательна. Мерион с удивлением отметил, что охотно обсуждает с ней грядущий сезон и то, каким он будет для дочери Манкфордов.
— Я припоминаю, как сама когда-то нервничала, — говорила леди Манкфорд. — Но наша Розмари — она всегда спокойна и собранна, как ее отец.
Как только леди Манкфорд оставила его, чтобы приветствовать нового гостя, Мерион направился в бальный зал, где у стен были поставлены ряды стульев.
«Так как же отнесется ко мне Елена Верано?» — спрашивал он себя снова и снова.
— Герцог Мерион? Это человек, обладающий титулом, Миа. От него нельзя ожидать ничего, кроме учтивости.
— Но что у вас с ним случилось? Уильям говорит, что… Елена вскинула руку, призывая девушку помолчать, — она не хотела знать, что сказал Уильям, не желала этого слышать.
— Я подозреваю Миа, что герцог уехал из города.
— Нет, Уильям говорит, что он был в парламенте.
«В таком случае он трус! Значит, он избегает меня!» — мысленно воскликнула Елена, однако изо всех сил старалась не выдать своих чувств.
Тина причесывала Мию, и девушка сидела спиной к Елене, но в зеркале отражалось ее юное взволнованное личико.
— Очень жаль, если его не будет на вечере, — сказала Миа. — Ах, я так взволнована!.. С трудом могу усидеть на месте. Я упражнялась так долго, играя эти две пьесы, которые мне предстоит исполнить, что теперь могла бы сыграть их с закрытыми глазами.
— Вот и хорошо, — с улыбкой сказала Елена. Она внимательно наблюдала, как Тина делает девушке прическу. — Нет-нет, Тина, не стоит украшать ее волосы шпильками с камнями.
Итальянка кивнула, и Елена, немного помолчав, спросила:
— Миа, тебе нравится музыка, которую я сочинила для этой песни?
— О да, конечно, — закивала девушка. И с обезоруживающей откровенностью добавила: — Бетховена исполнять намного сложнее, а я ведь только буду аккомпанировать тебе. Так что едва ли мое участие в концерте имеет значение. Тина дернула Мию за ухо.
— Проявляй побольше уважения к синьоре, мисс.
Миа пискнула и прикусила язык. Елена же проговорила:
— Видишь ли, Миа, я прекрасно сознаю, что мне далеко до Бетховена. Но раз уж так получилось, что у нас есть слова, то почему бы не подобрать мелодию и не написать музыку? Вот я и попыталась это сделать.
— Твоя музыка прекрасна, Елена, — сказала Миа, и голос ее звучал вполне искренне. — Но мне бы все-таки хотелось, чтобы мелодия была повеселее.
Миа с Тиной одновременно подняли глаза и посмотрели в зеркало, чтобы видеть отражение Елены; должно быть, они знали, почему та написала именно такую музыку, то есть очень грустную.
Елена же поспешила сменить тему:
— Миа, тебя не смущает то, что придется играть перед большой аудиторией?
— О, нисколько, — с улыбкой ответила Миа. — И я искренне благодарю тебя, Елена. Мне очень важно хоть немного побыть в обществе до Пасхи, чтобы потом не смущаться на моем первом балу.
— Вот и хорошо, дорогая. — Елена заставила себя улыбнуться. — Думаю, нам всем будет очень весело, — добавила она, хотя предпочла бы в этот вечер остаться дома.
Глава 32
— Полагаю, на прошлой неделе вы были на Рассел-сквер, не так ли, ваша светлость?
Мерион пытался вспомнить имя человека, с которым разговаривал. Этот человек заседал в палате общин — вот все, что герцог о нем помнил.
— Да, был, но я там оказался совершенно случайно. Отвозил домой синьору Верано после прогулки по парку.
— Но там ведь, на Рассел-сквер, собралась огромная толпа, не так ли? — И тут Мерион вспомнил имя собеседника. Это был лорд Хэлстон, младший сын герцога Хэлстона. К тому же он был женат на одной из самых злоязычных сплетниц.
— Да, верно, Хэлстон. Но большинство из собравшихся там людей пришли просто позабавиться. Ораторов же, насколько я понял, слушали очень немногие.