«Дайте мне перерыв, черт побери».
Я выглядел, как дерьмо, и теперь мне придется жестоко заплатить за это.
– Сэмп, это ты?
Я опустил взгляд, пытаясь натянуть чертову рубашку, но, впрочем, это оказалось чересчур больно.
– Черт возьми, что происходит, сынок?
Поморщившись, я сжал челюсти. Зубы в моем рту почти скрипели.
Я оглянулся через плечо на тату-салон, свет был выключен.
– Там ребята, они...
– Ты пытаешься сказать мне, что позволил кому-то надрать тебе зад средь бела дня? Что ты вообще здесь делаешь? Ты через час должен уже явиться на службу.
– Я как раз туда направлялся, сэр.
– Держу пари. Залезай в чертову машину.
*****
После того, как меня осмотрели в лазарете, тут же отправили на дежурство. Я полагал, что у меня будет шанс совершить несколько звонков, вернуться в дом Милаши, но этого не случилось. Мне нельзя было покидать пост, пока мое начальство не сядет на корабль позже этим днем.
Я служил в военно-морском флоте в течение двух гребаных лет и ни разу не участвовал ни в каких боях, но посмотрите на меня теперь. Чертово месиво. Окровавленные губы, подбитая челюсть и заплывший глаз, из-за которого я выгляжу, как гребаный Рокки Бальбоа2.
– Ты не планировал отплывать прямо сейчас, не так ли? – спросил меня капитан.
– Я должен был пробыть здесь три месяца.
– Прости, сынок, но ты уезжаешь на полгода.
– Я вернусь сюда же, когда поездка подойдет к концу?
Капитан кивнул.
– Похоже на то. Но после того, что сделали с тобой те парни, я не совсем понимаю, почему ты хочешь сюда вернуться.
Я прикрыл глаза. Бесполезно объяснять мужчине, не имеющим отношения к моей семье, что я влюбился в женщину, которую едва знаю. Он был моим капитаном, и последнее, что хотел услышать, это слезливую историю о единственной, которую я терял.
– Лучше тебе больше не разбрасываться ударами, понимаешь, о чем я? – произнес он, оставляя меня в стерильной палате лазарета.
– При всем моем к вам уважении, сэр, но это не я себя избивал.
Капитан нахмурился, а потом резко кивнул.
– Море пойдет тебе на пользу. Очистит голову. Если та девчонка так важна для тебя, скажешь ей об этом, когда вернешься.
Я прищурился.
– Откуда вы знаете, что существует какая-то девушка?
Он рассмеялся.
– Я служу здесь уже сорок лет, Сэмп. Тут всегда замешана девушка.
*****
Часы тянулись долго, но эта работа была многим лучше, чем пойти по стопам моего отца.
Как помощник наводчика, я отвечал за эксплуатацию и обслуживание систем запуска управляемых ракет. Мне нравилось работать с электронной схемой механической гидравлической системы. Я знал, что в конце концов, если захочу, смогу получить достойную работу в качестве уже гражданского лица.
Однако теперь, когда оказался в море, не мог представить, что захочу этого в ближайшее время.
Я любил свою работу, чувство, что ты часть команды – все это нечто большее, чем один человек. Я гордился своим предназначением и страной. Уверен, во всем есть свои минусы, но я предпочитал верить, что отдаю свою жизнь во имя решения проблемы. Ничто не идеально, я просто чертовски в этом уверен, однако я просто могу день за днем отлично выполнять свои обязанности.
Не заняло много времени, чтобы полностью восстановиться, но я все еще чувствовал боль в ребрах при движении. На корабле я вернулся к ежедневной рутине, отсыпаясь столько, сколько вообще мог при шестнадцати часовом рабочем дне. Моим товарищам на судне нравилось дурачиться, но у меня больше не было настроения на игры. Мои мысли блуждали где-то далеко.
Ладно, они концентрировались лишь на одной цели.
Милашка.
Ею всегда была Милашка.
Ее ли это вообще имя?
Я гуглил тату-салон, выискивая фамилию владельцев, упомянутую хоть где-то, но это место не было упомянуто в интернете, кроме значка на гугл-карте. И не удивительно. Это был низкосортный салон, полный грязных парней и гребаных ублюдков. Но, черт, мне хотелось, чтобы на салон нашлось хоть что-то еще. Даже никакого обзора в «Yelp»3.
Я хотел отправить Милашке электронное письмо, но не знал куда.
Впрочем, я мог просто написать ей.
В итоге я так и сделал.
Я хотел узнать историю ее жизни, но, похоже, та была горькой, холодной и чертовски одинокой.
Мне было так жаль, что в тот день я не постоял за себя, когда братья Милашки пытались проломить мне череп. Мне не хотелось убивать кого-то из ее семьи, поэтому сдерживался, даже не желая думать, что будет, если я потеряю Милашку.
Теперь же я не мог не прокручивать в голове наши с ней разговоры, не вспоминать, как она смотрела в мои глаза, видя в них душу. Ее тело было таким чистым и невинным, всем своим существом я знал, что Милашка создана для меня.