– О чем ты думала?
Я попыталась отбросить страх.
– Что я была не очень-то любезной хозяйкой.
– Это была не твоя вечеринка, – сказал он, подходя ближе.
– Но это была моя спальня.
Моряк улыбнулся мне шире, и я почувствовала, как вновь затрепетало сердце. От этих обещаний... от надежды.
– Ты голодный? – спросила я, направившись к входным дверям в салон и запирая их.
Моряк кивнул.
– Я как раз собиралась съесть свой ланч в задней комнате, – сказала я ему. – Если хочешь... – я махнула ему идти за мной, и мужчина пошел.
Я достала еду из холодильника, осознавая, что он все время смотрел на меня. В этот раз я хотела, чтобы он наблюдал. Заметил меня.
– Ты любишь арахисовое масло и джем? – спросила я, вытаскивая кусок хлеба.
– А кто не любит?
– Не знаю, то есть, я ведь совсем ничего о тебе не знаю. У тебя может быть ужасная аллергия на орехи.
– Нет, у меня ее нет.
Сегодня моряк был более тихим, и я заметила настороженное выражение в его глазах, словно он сдерживал себя.
Я размазала арахисовое масло и клубничный джем по белому хлебу и вынула упаковку картофельных чипсов из шкафа. Выложив еду на бумажные тарелки, я протянула мужчине одну из них, а затем пошла к холодильнику за банками с колой.
– Прости, у меня нет ничего особенного, – сказала я ему, открывая банку и глотая сладкий газированный напиток.
– Мне не нужно ничего особенного, – он взял сэндвич и откусил от него кусок.
– А что тебе нужно? – спросила я, поглощая свой ланч.
Моряк пожал плечами.
– Пока я рос, у меня было не так уж и много всего. Моя семья? В лучшем случае, они были просто сомнительными типами. Отец торговал наркотиками, а мать была его клиенткой, а я и мои братья и сестры должны были сами заботиться о себе.
– Но как же ты в итоге оказался во флоте?
Он приподнял брови.
– Правда хочешь знать? Я думал, что ты итак все про меня поняла, разве нет?
Я поджала губы, чувствуя смущение.
– Я задолжала тебе извинение. Было очень некрасиво заставлять тебя уйти. Думаю, можно сказать, что у меня были проблемы с отцом. Он не являлся дилером, но был алкоголиком. Он уходил в море сразу на несколько месяцев, а мать часто пропадала куда-то из дома. Так что даже до того, как они оба разбились в автомобильной аварии, все детство за мной присматривали братья.
– И они хорошо это делали?
Я вздохнула.
– В каком-то плане, безусловно. Они открыли этот салон, чтобы у нас была крыша над головой. Но я не чувствую себя в безопасности. Нет ощущения, что у меня есть якорь, удерживающий на месте и вселяющий уверенность.
– А ты хочешь именно этого? Быть к чему-то привязанной?
Я подняла банку с колой.
– Будет ли плохо, если я отвечу «да»?
– Это твоя жизнь, милая. Что касается меня, то я записался в военно-морской флот два года назад, чтобы уйти от довольно непростой ситуации дома. Не могу себе сейчас представить, чтобы я осел хоть где-то.
Я слушала моряка, во многом понимая его. Наше прошлое было похоже, а этого я совсем не ожидала.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила я тихо.
– Как?
Я сглотнула.
– Словно понимаешь меня.
– Возможно, так оно и есть.
– Но мы хотим совершенно разных вещей.
– Ты хочешь осесть где-то, а я мечтаю уйти в море, – произнес он, как будто это его разочаровывало.
Я поставила локти на стол.
– Думаю, что желаю не столько быть привязанной к какому-то месту, как к кому-то человеку. Я не хочу прожить всю жизнь с братьями, это уж точно. Но не планирую покидать их, пока не найду того, за кого смогу держаться.
– Ты боишься остаться одна? Заботиться о себе?
Я кивнула.
– Это делает меня слабой в твоих глазах?
Он подарил мне полуулыбку, а затем потянулся к спинке моего стула и придвинул меня ближе к нему.
– Нет, это делает тебя честной.
– Я не знаю, каково это быть женщиной, у которой есть поддержка. У меня всегда были братья, просматривающие за мной, но они никогда не видели во мне самостоятельной личности. Лишь ребенка.
– Как по мне, так ты выглядишь совершенно взрослой, – сказал он. Моряк расставил ноги широко, так что мои колени оказались как раз между них. Он выглядел таким сильным, сидя здесь прямо передо мной.
– Я и чувствую себя женщиной, когда ты смотришь на меня, – сказала я ему.
– Ты убиваешь меня, – прорычал он
– Тогда позволь мне тебя спасти.
ГЛАВА 6
Сэмпсон
Милашка была такой красивой, сидя передо мной, ее очаровательные розовые губы приоткрылись, а глаза были широко распахнуты. Я говорил, что не хотел быть привязанным к чему-либо или кому-либо, но затем я посмотрел на нее, и казалось, что все изменилось.