– Ммм, – промычал где-то над головой Рома. – Вкус-сс-сная.
Распахнула веки и заозиралась, выискивая любителя подглядывать.
– Не с-сс-смотрю, – хохотнула Тьма, колыхнув занавеской. – Дай мне с-сс-свой с-сс-свет.
Бартольд не слышал его, продолжая распалять меня и заводить. Я напряжённо осматривала комнату, дёргаясь от острых ощущений. Но нигде не видела Рому.
– Что-то случилось? – остановился муж, не чувствуя отклика.
– Такое ощущение, что кто-то наблюдает, – соврала, жутко покраснев. – Пойдём в душ.
Бартольд усмехнулся, подхватил на руки и, пока я его раздевала, направился обратно в ванную. Муж поставил меня возле смесителя и скинул оставшиеся вещи. Настроила быстро воду погорячее и рассмеялась, вновь оказываясь в его объятьях. Оплела торс мужа всеми конечностями. Бартольд завладел губами, дёрнул шторкой и встал вместе со мной под капли тёплой воды. Краем глаз увидела клубящуюся и возмущённую Тьму на унитазе. Мстительно усмехнулась, на время отключившись от всего мира в крепких руках, любимых губах и в водовороте чувственной страсти.
Муж мучает меня слишком долго, целует до горящих губ, выкручивает напряжённые вершинки, выпивает гортанные стоны. Я цепляюсь за его плечи, царапаю спину, выгибаюсь в объятьях, прося большего. Вместо этого он отстраняется, ставит на ноги и крутит. Вскрикнув, цепляюсь за гладкий кафель.
Барт, шумно дыша, прижимается к спине, зарывается носом в шею. Трётся между ягодиц каменной плотью, а у меня дыхание перехватывает. Безумно хочу его в себе и хнычу, требуя взять меня.
– Сводишь с ума, – шепчет муж, обжигая горячим дыханием, и, прогибая меня, врывается.
– Да-ааа-а! – выкрикиваю, утыкаясь затылком в него.
Бартольд гладит моё тело, ласково, трепетно, растирая капли воды. Бёдра, бока, грудь. Я тяжело дышу, нанизанная, распятая. Мне хочется продолжения, хочется освобождения. Тугая спираль внизу живота пульсирует, скручивает и тянет.
– Ба-арр-рт! – почти рычу, зарываюсь в его волосы и тяну на себя.
Он тут же целует в губы. Глубоко, страстно и толкается тазом.
В несколько быстрых и мощных толчков муж доводит меня до вершины. Я почти не соображаю, разбиваясь на мелкие крошки в таком нужном освобождении, скольжу по его телу, содрогаясь. Барт не останавливается, приходя к своему финишу, подхватывает меня удобнее на руки и, опускаясь на кафель, укутывает в коконе своих рук.
Мы тяжело дышим, на нас льётся чуть тёплая водичка. Когда она изменила температуру? Была же горячая, почти обжигающая. Похоже, Рома стоит прямо за шторкой. Гад бестелесный!
Почему-то присутствие кого-то постороннего не расстраивает и не возмущает меня. Может, всё дело в том, что я не ассоциирую его с живым человеком? Да и он сто раз сказал, что у него нет ног, глаз и, соответственно, других частей тела. А может, всё дело в том, что мне хочется его присутствия. Это какое-то скрытое, извращённое, потаённое желание. И я в принципе не такая. Не должна быть такой.
Это неправильно, и нужно сказать Бартольду. Обязательно скажу, как только Алард уедет. Не хочу, чтобы из-за меня Рому заперли в реликт. Он нам жизни спасает, и раз ему так нужны мои эмоции, то пусть питается ими.
– Вот теперь доброе утро, – улыбнулась, открыв глаза, и погладила по лицу.
– Уже полдень, – усмехнулся муж, целуя ласково в губы. – Но соглашусь, он тоже добрый.
– Сад от дождя не пострадал? – мы так и сидим под потоками воды, наслаждаемся друг другом.
– Нет, артефакты Мирабеллы всё сохранили в целости, – Барт перехватил мои пальцы и поцеловал их с такой щемящей нежностью, аж дыхание перехватило.
– Я тоже по тебе очень соскучилась. Ты успел разобраться со всеми делами?
– Хотел сделать небольшой сюрприз, – хмурится муж. – Не успел. Как прочёл письмо, бросил всё.
– Ты мой большой сюрприз, – улыбаюсь, мысленно четвертуя Мирабеллу.
Мой хмурый и благородный полковник счастливо жмурится и целует в губы.
– Пора выбираться, – со вздохом обняла мужа, прикусывая от переизбытка чувств смуглую кожу на шее.
Барт выключил воду и, подхватив удобнее, вынес меня в спальню. Мы быстро переоделись, я села на пуфик перед зеркалом вновь сушить волосы и делать причёску.
Мужчина поторопил, напоследок обжёг влюблённым взглядом и вышел. За спиной заклубилась чернильная Тьма и перетекла в человеческую форму.
– Почему тебя не слышат другие? – спросила, смотря в зеркале на тёмное отражение. Рома вытянул руку и провёл поверх моей головы, будто погладил. Ничего не ощутила, конечно же.
– Ус-сс-слыш-шш-шат, ес-сс-сли я захочу, – безэмоционально ответил он и, мне показалось, посмотрел прямо в глаза.
– Ты сказал, что ты сущность Аларда. Он не человек? Ты его душа? Что это всё означает?
– Ты крас-сс-сивая, – проигнорировала вопрос Тьма.
– Рома.
– Чего? Я не отвечу. Тебе нельзя об этом знать.
– А что можно? – скрестила руки на груди.
– Вс-сс-сё ос-сс-стальное, – хмыкнула Тьма.
– Значит, вас нельзя разъединить и тебя освободить?
– Нет. Без Аларда я не выживу.
– Король может узнать о наших разговорах?
– Ес-сс-сли я не захочу – нет. Не бойс-сс-ся Аларда. Он тебе ничего не с-сс-сделает. Не пос-сс-смеет! – зловеще процедил Рома, подлетая ближе.
– И всё же мне непонятно, – протянула я.
– Что? – настороженно замерла Тьма.
– Если вы одно целое и разъединить вас нельзя, почему он подчиняет тебя реликтом? Разве вы не должны априори взаимодействовать сообща.
– Мы делим одно тело, а не разум, – фыркнул Рома. – Без меня он с-сс-слабый мальчиш-шш-шка.
– Сейчас ты не в его теле, – подметила я.
– Я с-сс-свободолюбивое с-сс-сущ-щщ-щес-сс-ство. И потом, ему и так приходитс-сс-ся прилагать титаничес-сс-ские ус-сс-силия, ш-ш-штобы удержать меня в этом мире, – Рома уселся перед носом и будто гладил моё лицо.
– В этом мире? Значит, ты не из этого мира? – зацепилась я и начала заплетать косу.
– Можно и так с-сс-сказать. Мы за гранью с-сслилис-ссь воедино. Он удерживает в с-сс-себе тяжкий груз, – проболтался Рома. Опомнившись, злобно зашипел, заклубился и отлетел подальше. – Больш-шш-ше ничего не с-сс-скажу!
– За гранью? Ты точно Каспер, – пробормотала, хмурясь.
– С-сс-сама такая, – зловеще процедила Тьма, продолжая клубиться и разрастаться.
– Не злись. Я никому не расскажу о ваших взаимоотношениях с королём. Обещаю. Хочешь, поклянусь?
– Не нуж-шш-шно. Иди поеш-шш-шь. Ты голодная.
– Ладно, как только Алард уедет, позову тебя. Услышишь?
– Ус-сс-слыш-шш-шу, – буркнул Рома и схлопнулся.
Осмотрев комнату, улыбнулась своим мыслям и выскочила, наконец, на встречу новому дню.
Глава 25
– Наташа, – сложив руки в молитвенной позе, выдохнула Мирабелла. Я смущённо улыбнулась от её восхищённого взгляда и сморгнула подступающие слёзы. – Не реви!
– Не реву, – проглотив ком в горле, просипела.
– Вот и не реви! – рыкнула подруга. – Лучше покружись перед нами, девочками.
Девочками, ага. Наша экономка Сэра, предпенсионного возраста дама, и Мира, дважды вдова. Но я с радостью покружилась, раскинув в стороны руки. Мы уже час торчим в спальне. Сначала Мирабелла делала причёску, потом макияж. И завершающий образ – платье. Оно было именно таким, какое я хотела. Воздушным, цвета слоновой кости и нежным. Никаких жёстких корсетов и юбок колоколом. И зона декольте не очень открыта. В этом мире дамы любят оголять грудь, выставляя товар лицом.
– Красавица, нашему полковнику повезло! Да, Сэра? – протянула Мира.
– Очень повезло, – согласилась экономка.
– Вы меня совсем засмущали, – пробормотала, поправляя завитые локоны у висков.
– Лиры, поторопитесь, или жених сбежит! – пробасил Аарон за дверью.