- Ну-ну, что ты волком на меня смотришь? - Он потянулся к Мельце и начал перебирать её мокрые спутавшиеся волосы. - На атамана, небось, не так глядела, да?
Глаза Граса злобно сощурились, превратившись в две мелких бусины. Он размахнулся и влепил Мельце пощёчину.
- А ну отвечай, тварь! Ложилась под него?
Он замахнулся ещё раз, и от нового удара Мельца клацнула зубами, больно прикусила щёку, затылком стукнулась о ствол. Её вновь замутило. Тошнота смешалась с болью. Грас схватил её за плечи и дёрнул вверх, едва не отрывая связанные руки.
- Говори!
Что-то тёмное нашло на Мельцу. Как будто кто-то ею управлял. С трудом разлепив разбитые губы, она чётко произнесла:
- Да. Ложилась.
Очередная пощёчина едва не лишила её сознания. Она старалась представить, что рядом атаман, вселяющий в неё силу и смелость. Он бы разделался с Грасом в два счёта. Но она опять осталась одна. Только кольцо на шнурке скользило по животу. Оно накалилось и было странно горячим.
- Говори, тварь, говори! Чем вы с ним занимались?
Он вцепился в волосы, больно потянул. Жабье лицо оказалось слишком близко. Вонь из его рта вызвала новый рвотный позыв. Она должна выстоять! Должна! Чтобы потом всадить Немого Убийцу в его мерзкую рожу. Он хочет услышать, чем она занималась с атаманом? О, Мельца ему расскажет... У неё богатая фантазия. И она с удовольствием поделится ею с Грасом. Сведёт эту скотина с ума.
- А чем занимаются мужчина и женщина, а, Грас? Не знаешь? Откуда ж тебе знать... Ты только и способен, что силой принудить... - Она уже с трудом говорила. Язык еле ворочался во рту, губы распухли, щёки болели. - А атаман настоящий мужчина. Как он ласкает... Я криков сдержать не могла - так хорошо с ним было.
- Ах ты, дрянь!
Грас снова рванул её вверх, обдирая кожу рук о шершавый ствол. Тонкая ткань не защитила спину. Но эта боль была ничем по сравнению с тем, что ей ещё предстояло испытать - Мельца это знала. Главное - заставить его развязать руки.
- Я лучше! Ясно тебе?! Лучше! Со мной тебе хорошо будет! Закричишь ещё не так! На весь лес вопить будешь! Что-то я не слышал твоих криков, когда ты под ним барахталась!
Как рыба на берегу, Мельца открывала и закрывала рот, пытаясь сделать вдох. Внезапно Грас отпустил её и до боли сжал обеими ладонями грудь. Мельца сдержала крик. Превозмогая отвращение, она громко рассмеялась. Грас начал шарить руками по её животу, каким-то чудом не натыкаясь на кольцо.
- Давай, тварь! Рассказывай, что он делал?
Мельца замерла, боясь даже дышать. Она должна была заставить Граса развязать ей руки. Должна была...
- Тебе далеко до него... Ты... Всё равно так не сможешь...
- Говори!
Она пыталась придумать хоть какую-то вразумительную ложь, но на ум ничего не шло. Что заставит Граса отвязать её? Лишь желание повторить то, что сделал атаман... И тут ей вспомнился подслушанный давным-давно разговор. Перед свадьбой к Багрянке пришли подруги и рассказывали, как ублажить мужа. Многое она тогда узнала от благочестивых с виду пане. Всю ночь слушала. Грас сжал её подбородок:
- Говори же!
Мельца посмотрела прямо в его водянистые глаза. Они горели безумием. Она постаралась вспомнить атамана. Как смотрел на неё, как прижимал к себе, бережно и крепко. Какой горячей была его кожа... И губы его так близко... Тогда ей ни тошно, ни противно не было... О, нет. Ей хотелось, чтобы он поцеловал её. Прикрыв глаза, Мельца принялась фантазировать. Губы растянулись в мечтательной улыбке. Было больно, но, чтобы вывести этого ублюдка из себя, она готова терпеть сколько угодно.
- Хорошо... Я расскажу... Это было в кашеварне. После того, как ведьму поймали. Он ко мне пришёл... Приказал платье задрать и спиной повернуться. От него пахло дорогой кожей и кедровой смолой... - Мельца вспомнила аромат атамана, свободу, которую он с собой нёс. Она справится. Обязательно справится... И никто больше не посмеет сказать, что ворожейнику она не пара.
- Дальше! Что было дальше?! - Грас брызгал на неё слюной и дышал смрадным духом. Но эта вонь не могла перебить дух кедра, кожи и шалфея.
- А потом он ласкал меня, запрещая поворачиваться и смотреть... - Мельца в упор взглянула на ублюдка. - А ты так сможешь, Грас?
- Ах ты, шлюха! - Он снова ударил её.
Мельца уже почти не ощущала боли. Лицо опухло. Во рту - привкус крови.
Но вдруг она почувствовала свободу. Лезвие скользнуло по рукам, раня кожу. Грас перерезал верёвки и швырнул Мельцу на землю. Она не удержалась, упала. Казалось, что руки горят, их будто тупым топором отрубить пытались. Даже пальцами пошевелить не получалось.