Она оскалила зубы и запустила длинные когти в его грудь. Он дёрнулся, чувствуя, как из ран выступает горячая липкая кровь. Мельца кромсала его кожу, а он и сам понять не мог, как в руках оказалась сабля. Привычным движением он вогнал изогнутый клинок в женское тело. Взгляд голубых глаз удивлённым сделался. Из приоткрытого рта толчками потекла тёмно-вишнёвая кровь. Она пузырилась в уголке губ и по подбородку стекала на грудь.
Он понял, что наделал… А Мельца рассмеялась. Её смех звучал отовсюду, но лицо холодным осталось, будто фарфоровая маска надета. Он набросился на неё, как дикий зверь, тряся за плечи и пытаясь зажать ладонями рану.
– Я… Я… Я вылечу тебя… Слышишь?..
Ветер трепал её поседевшие волосы и бутоны роз в венке. Кровь на губах казалась вязкой жижей.
– Это ты убил меня. Ты… Когда уехал.
Налетевший ураган разорвал в клочья истлевшие цветы, бросил покрытые гнилью лепестки ему в лицо. А в следующее мгновение Мельца превратилась в золу.
Холодная капля упала на щёку. Лютовид резко сел, чувствуя, как больно колотится в груди сердце. Ощущение было такое, словно его и впрямь раскромсали на куски. Пот пропитал одежду, смешался с дождевой водой, и теперь эта влага ледяной коркой покрывала кожу. Неохотно приближался рассвет.
До Фьянилля было дней пять пути. Лютовид надеялся поспеть за три. Он гнал бы Ветра без остановок, но коню, в отличие от него, нужен был отдых. Два рассвета атаман мог не спать, а ежель понадобилось бы, то и больше. Но если он Ветра до смерти загонит, то раньше срока ему точно на хутор не прибыть. Лютовид вытер ладонью взмокшее лицо. На лоб тут же упала ещё одна холодная капля. Переплетение узловатых веток над головой было таким плотным, что дождь пробирался сюда с большим трудом.
Следовало ещё немного отдохнуть, и Лютовид даже улёгся обратно, но как теперь уснуть? Возбуждение до сих пор не покинуло тело, сковывая напряжением и болью. Перед глазами стояла Мельца. Казалось, что ступает она неслышно босыми ногами по земле влажной. Приподнимает подол платья, чтобы не испачкался. Бледная кожа её во тьме светится. Длинные косы двумя змеями по плечам вьются. Широкой белой лентой лоб украшен, а с неё жемчужные рясны2 на грудь спускаются.
Лютовид закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул прохладный воздух. Она преследовала его повсюду. Стоя под крышей кашеварни и умоляя дождаться, он понял, что не будет теперь места, где он сможет спрятаться от неё. Им завладевали странные неведомые чувства. Он никогда ни в ком не нуждался. Ни один человек не был ему необходим. Так почему же сейчас с ним происходит всё это?! Почему снятся такие сны? Почему он просит едва знакомую панну дождаться его и, как юнец, мечтает об их будущем? Почему он представляет, как заживут они вдвоём, как будут каждый рассвет проводить вместе? Почему оставил ей кольцо, с которым никогда не расставался?
Что же в ней такого было? Какой властью над ним она обладала? Лютовид перевернулся набок и со злости ударил кулаком по земле. Он никогда ещё не испытывал возбуждения, подобного тому, что нахлынуло на него, когда Мельца рассматривала кинжал. Вид её ног, прикрытых тёмными чулками, теперь будет в его памяти вечно. В первый раз он возьмёт её именно так – на ней не будет ничего, кроме этих чулок и Немого Убийцы. Осознание того, что лезвие, которое касалось его кожи, теперь прижимается к её, зажигало кровь диким пламенем.
А то, как она предложила себя ему, думая, что он лишь за этим пришёл?! В тот момент Лютовид проклял себя. На секунду, на короткий миг, он едва не поддался искушению. Однако ж секунды этой хватило, чтобы представить, как он толкает её к каменной стене кашеварни, как она обвивает ногами его бёдра, насаживаясь на жаждущую оказаться в ней плоть.
Это сумасшествие… Да что же с ним такое?! Резкая боль в ладони немного отрезвила. Ещё одно проклятье, про которое он и позабыть успел. Лютовид сел и принялся разматывать грязную тряпицу. Рассвет потихоньку выползал из своего укрытия, нехотя и немного трусливо прогоняя ночь. Но бледного света вполне хватило на то, чтобы разглядеть ладонь. Два прокола затянулись багровой коркой. Вены почернели. А на коже проступил узор…
2
Рясны – украшения-подвески. Крепятся с двух сторон к женскому головному убору или ленте-очелью.