– Папа! Что ты здесь делаешь, папа?
Восторженный голосок Паоло разрушил сонное облако, окутавшее Алексу, и она открыла глаза. Джованни благосклонно улыбнулся и, расслабленно лежа в кровати, протянул руки к своему сыну, который бросился к нему стремительно, как крошечный паровоз.
– Просыпаюсь.
Паоло недоуменно уставился на него.
– Ты всегда теперь будешь спать с мамой?
Черные глаза посмотрели поверх головы Паоло в направлении Алексы, взгляд их был настороженным, подозрительным. Прошедшая ночь потрясла его. Он испытал неожиданные для себя чувства. Головокружительные и не совсем реальные. Голос его стал жестким.
– Спроси об этом у нее самой.
Алекса взглянула на него с немой яростью. Паоло увидел ее в таком неприглядном виде – с взлохмаченной головой, лежавшей голой под одеялом. Она натянула простыню до подбородка одной рукой, а другой потрепала Паоло по темной голове.
– Дорогой, не принесешь ли мне халат, который лежит на кресле?
– Позволь мне, – вмешался ласковый голос.
И Алекса с ужасом увидела, что Джованни выпустил ребенка из рук и, встав с кровати, – совершенно голый – неспешно направился к шелковому кимоно, будто для него было обычным делом расхаживать в таком виде.
Ее глаза вспыхнули. Надень на себя что-нибудь, черт возьми.
Он поймал ее взгляд и, улыбнувшись, взял зеленый халат, незаметно толкнув ногой разорванную рубашку, чтобы убрать ее с глаз подальше. Щеки Алексы вспыхнули. Он сорвал с нее эту рубашку – и она позволила ему сделать это!
– Паоло, почему бы тебе не отправиться чистить зубы, а мама через минуту к тебе придет? – едва сдерживая бешенство, спросила Алекса.
– Хорошо!
Она подождала, пока мальчик убежал из комнаты, и повернулась к Джованни. Ей хотелось с кулаками накинуться на него, но она не была до такой степени наивной.
– Как ты посмел?
– Что тебя возмутило? – растягивая слова, вымолвил он.
– Разгуливать без одежды! – сдавленно произнесла она.
– Ну и что? Разве он не видел никогда голых мужчин?
– Конечно, нет!
– Ах! – он спрятал удовлетворенную улыбку. – Неужели?
Джованни задал каверзный вопрос, и Алекса это поняла. Захотелось сказать ему, что Паоло видел тысячи обнаженных мужчин, расхаживавших по ее спальне.
– Конечно, не видел! – сердито повторила она. – Но ты не поверишь этому, конечно. Ты веришь только тому, во что хочешь верить, разве не так, Джованни? Ты видишь только черное и белое! Но ведь в мире еще есть другие тона!
А Джованни в это время думал, как замечательно она выглядит. И если бы им не предстояло идти на королевскую свадьбу и их не ждал сын, она бы уже извивалась под его телом. Проклиная себя за то, что проспал всю ночь, он вытянул вперед ладонь и мягко сказал:
– Мы можем поставить точку.
Алекса замерла, думая, что не расслышала.
– Я больше не буду упоминать твоих сексуальных партнеров.
Джованни был достаточно проницательным, чтобы понять: дальнейшие обвинения могут сыграть против него. И если он хочет осуществить свой план, то должен полностью поменять стратегию в отношении нее.
– Я сказал, что ставлю точку, – повторил он, тщательно выговаривая слова.
Мгновенно ее переполнило ощущение победы, но радоваться было поздно. Сейчас не имело значения, заблуждался он насчет нее или был с ней груб, теперь главное – их сын.
– А что, если бы Паоло вошел и увидел…
– Что двое взрослых людей занимаются тем, что является совершенно естественным?
– Ты мог бы уйти рано утром и лечь спать на диван.
– Ты думаешь, что это ужасное преступление, когда муж и жена спят в одной кровати?
– Думаю, да – в нашем случае!
– Я до сих пор не могу забыть, как твои золотистые волосы рассыпались по твоей груди, – сказал он хрипло.
Ей надо было превратиться в лед, чтобы не отреагировать на этот чувственный комплимент, но с Джованни это было невозможно. Она сделала глубокий вдох.
– Пожалуйста, надень что-нибудь на себя.
Джованни бросил на нее насмешливый взгляд.
– Я слышу такую просьбу первый раз.
Он прошел в ванную и вернулся в белом полотенце, обернутом вокруг узких бедер, но даже это не могло скрыть признаков его возрастающего желания. Он увидел, как она судорожно перевела взгляд с его паха на лицо.
– Джио! Наш сын…
Он дотронулся до жесткой щетины на своем подбородке, подумав, что ему следует побриться, и, стараясь не думать о том, что чувствует себя несколько необычно. Он считал себя знатоком секса, но сейчас оказался на неизведанной для него территории.
Он никогда не имел дела с женщинами, у которых были дети, – и не потому, что они были старше. Он не хотел связываться с ревнивыми мужьями или матушками, желающими выдать своих дочерей замуж. Во всех этих случаях он был упрямым и решительным – никогда не позволял давить на себя, не поддавался на провокации. И если его считали эгоистом, то это его не волновало – по крайней мере, он был честен. Удовольствие без всяких обязательств. И если женщине это не нравилось, тогда до свидания! – находилась другая, такая же красивая, желающая получить от Джованни да Верраззано то, что он предлагал.
Но у них с Алексой был сын, и это в корне меняло ситуацию. Он опасался открыто проявлять свои чувства – ту часть себя, которую она могла бы использовать против него в борьбе за их ребенка.
На его жестком смуглом лице отразились противоречивые мысли.
– Мы представим нашего сына шейху, а затем пойдем на свадьбу к Хавьеру и Лауре, – он холодно улыбнулся. – Ничего не изменилось, дорогая, все идет по плану.
Алекса уставилась на него.
– Ничего? Ты хочешь сказать, что прошедшая ночь никак не повлияла на нас?
Он высокомерно поднял брови.
– Мы можем повторить прошедшую ночь в любое время – скажи только слово, и мы снова насладимся друг другом.
– Ты надменный…
– Но это правда, – язвительно заявил он. – Ты знаешь это, и я знаю тоже.
– …ублюдок! – прошипела она.
– Потише, Алекса, я не хочу, чтобы Паоло научился плохим словам.
Алекса никогда не чувствовала себя столь уязвленной, но именно этого он и добивался. Не сказав ничего в ответ, чтобы не обнаружить своих чувств, она повернулась и пошла к Паоло – попытаться убедить его надеть костюм, который она для него приготовила.
Мальчик вполне мирно дал себя одеть, а после, снабженный фруктами и сладостями, устроился на веранде, уже нагретой солнцем. И тогда Алекса достала свой собственный наряд.
Длинные зеленые серьги и браслеты на запястьях явились прекрасным дополнением к платью, и Алекса, взглянув на себя в зеркало, удовлетворенно вздохнула: никто не смог бы сказать, что она – продавщица, считающая каждое пенни.
Но тут же легкая тень омрачила ее лицо. Что она скажет шейху, отцу Джованни?
– Лекс? – послышался голос позади нее. – Ты нервничаешь?
– А как ты думал? Ведь я не встречаюсь с шейхами каждую неделю.
– Ты выглядишь прекрасно, и ты хорошая мать, – сказал Джованни неожиданно.
Этот комплимент удивил ее, стало очень приятно. Может, оттого, что она давно не слышала таких слов? Алекса вспыхнула – и тотчас возненавидела себя за это.
Она отвела от него глаза и уставилась на его наряд: длинное белое одеяние, лишь пояс и головной убор расписаны яркими красками.
– Я думала, что только невеста будет в белом.
– В Карастане все по-другому. Скорее всего, она будет в красном и золотом – с обильной вышивкой и множеством украшений. Вы с Паоло готовы?
Алекса понимала, что не может откладывать встречу с шейхом навечно.
– Да, – тихо сказала она.