«Уйти от Сандро я не могу, и, похоже, он не может уйти от меня. Так что же делать дальше?»
Тереза вздохнула и постаралась выбросить эти мысли из головы хотя бы на время завтрака, чтобы снова не потерять аппетит.
Спустя час Тереза склонилась над унитазом в гостевом туалете на первом этаже. Запах жареных яиц и бекона вызвал у нее дурноту. Когда желудок перестал возмущаться, Тереза, покачиваясь, прошла в патио — подальше от тошнотворного запаха приготовленной еды — и уселась в шезлонг у огромного безграничного бассейна (п.п.: искусственный водоём, в котором вода переливается через один или несколько краев, создавая впечатление, что водная поверхность не имеет границы).
— Нет… — прошептала она, невидящим взглядом смотря на край бассейна, где аквамаринового цвета вода, казалось, сливалась с синью океана и небом кобальтового оттенка. — Нет, нет, нет… пожалуйста, только не это!
Тереза спрятала лицо в ладонях и тихонько раскачивалась вперед-назад.
«Это все из-за стресса. Я столько переживал два последних дня, и мое тело вот так реагирует, а мутит меня из-за недоедания. Всему есть логическое объяснение, зря я так переполошилась. В конце концов, не могу же я быть настолько невезучей? Особенно теперь, когда стала чуточку ближе к свободе».
Тереза попыталась посчитать, сколько дней прошло с ее последней менструации, но потом решила, что не стоит на это полагаться. В последнее время она находилась под большим напряжением, и это могло сбить цикл.
Тереза осторожно встала с шезлонга и порадовалась, что голова больше не кружилась. Заходя в кухню, она опасалась, что ей снова станет дурно, но в этот раз желудок был незыблем, как скала. Облегченно выдохнув, Тереза подошла к плите, сняла крышку со сковороды и, не глядя, выбросила застывшую неаппетитную массу в измельчитель мусора. Готовя себе новый завтрак из черного чая и тостов, Тереза решительно выкинула из головы глупые мысли о беременности.
Покончив с неаппетитной едой, Тереза поднялась на светлый солнечный чердак, который переоборудовала под мастерскую, включила музыку и погрузилась в работу. Здесь Тереза частенько терялась в своих мыслях и забывала обо всем остальном. Обычно работа дарила чувство покоя и безмятежность, но сегодня было сложно сосредоточиться. Она уже все придумала, но перенести это на бумагу не получалось.
Положив локти на установленную под наклоном чертежную доску и подперев одной рукой подбородок, Тереза смотрела на пятый, за последние полчаса, чистый лист, желая, чтобы рисунок просто появился на нем. Она поднесла заостренный кончик карандаша к бумаге, чуть помедлила… и, разочарованно покачав головой, отложила карандаш. Вздохнув, закрыла глаза и потерла их ладонями.
— Тереза… — произнес кто-то тихо у нее за спиной.
Тереза подскочила от испуга, неловко крутанулась и присела на полусогнутых ногах, готовясь защищаться, и только потом поняла, что окликнул ее Сандро. Правда, это умерило ее страх не больше, чем, если бы вместо мужа на чердаке появился какой-нибудь взломщик.
Сандро поднял руки ладонями вперед, чтобы успокоить ее.
— Тише… Прости, я не хотел тебя пугать.
— Но напугал. Почему ты вообще дома в такое время? Обычно ты раньше восьми не приходишь.
Сандро всегда уходил на работу рано утром и возвращался поздно вечером, когда нормальные мужья уже давно были дома.
— Подумал, что мы могли бы остаток дня провести вместе, — рассеянно пробормотал он, с большим интересом оглядываясь вокруг.
Сандро ходил по мастерской, по-хозяйски трогал вещи и инструменты, пока терпение Терезы не лопнуло.
— Не трогай! — раздраженно воскликнула она, когда муж поднял ножницы, доставка которых обошлась ей в кругленькую сумму.
— Ты делаешь украшения, — с удивлением прошептал Сандро и посмотрел на Терезу.
Она отвела взгляд и покраснела.
— Я знаю, что в них нет ничего особенного, — отважилась произнести Тереза, махнув рукой на портфолио, которое Сандро взял с рабочего стола.