Шли недели, сливаясь в одну сплошную череду будней, и незаметно подкралось лето. Как-то вечером, уложив детей спать, Таня вышла прогуляться в сад. День был очень жарким, и она с облегчением вдыхала прохладный, ароматный, вечерний воздух. Сидя на берегу пруда с лилиями, который стал ее излюбленным местом уединения, она склонилась над водой и опустила в пруд пальцы. Ее отражение глянуло на нее из стоячей воды: заходящее солнце окрашивало золотистые пряди ее волос, и казалось, что в пруду рассыпана золотая пыль.
— Я тебя не узнал издалека, — раздался голос Адриана у нее за спиной.
Резко вздрогнув, она обернулась и увидела, что муж идет к ней.
— Ты так изменилась. — Он блуждал взглядом по плотно облегающему платью из кремового льна, по загорелым стройным ногам и тонким ступням в красных сандалиях.
— Неужели так сильно?
— Да. Ты уже не похожа на ту девочку, что я встретил когда-то в Ровнии, да и на ту женщину, которая внезапно появилась у нас, — тоже.
— Ты тоже изменился.
Он ничего не ответил, и Таня отвернулась от него и стала смотреть на пруд. В прозрачной воде она видела отражение до боли знакомого и любимого человека: высокий, загорелый, в белоснежной рубашке. Она вздрогнула всем телом и отодвинулась от него.
— Мне пора идти к детям. В такую жару они не могут усидеть на месте.
— Не надо так серьезно относиться к своим обязанностям. Ты гувернантка только для вида. А в семье, для своих, ты по-прежнему…
Адриан сконфуженно замолчал, но Таня не захотела прийти ему на помощь, и от ее пристального взгляда он смутился еще больше.
— Ну, ты понимаешь, что я хотел сказать.
Она кивнула.
— Мне все равно, как ко мне относится твоя семья.
— Для тебя главное, как я к тебе отношусь?
— Да. Но я на тебя за это не сержусь. Я понимаю, почему мой приезд принес тебе столько хлопот. Если бы я знала об этом заранее, я осталась бы в Ровнии. Но, к сожалению, я уже не могу туда вернуться.
— Хочешь сказать, ты поехала бы туда, если бы тебе разрешили? Но ты, как будто, говорила, что ненавидишь их режим?
— Да, это правда. Но, по крайней мере, в Ровнии я была бы на родине, среди своих. А здесь я посторонняя, всем чужая.
— Скоро ты заведешь новых друзей. Ты молода, хороша собой, и надеюсь, снова выйдешь замуж.
Она резко отпрянула от него.
— Что будет со мной в будущем — не ваша забота.
— Нет, моя!
— Вы так говорите, потому что у вас совесть неспокойна.
— Возможно. — Он пожевал нижнюю губу. — Я видел миссис Паркинс — она управляет почтой — сегодня утром, она спрашивала меня про новую нянечку Бетти. Он решила, что ты подруга моей жены!
— А что люди в деревне думают о твоей жене?
— Все знают, что она со мной развелась.
— Тогда тебе не о чем волноваться.
— По-твоему, все так просто. Ты считаешь, что у меня совершенно нет совести.
— А что случилось с твоей совестью, пока я была в Ровнии?
— Черт возьми, я пытался вытащить тебя оттуда, но это оказалось невозможно. Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, — горько добавил он. — Я знаю, тебе тоже было тяжело, но если бы ты могла встать на мое место… — Он нахмурил брови. — Мы не только повзрослели за эти восемь лет, мы отдалились друг от друга. Мы прожили разные, совсем непохожие жизни. Когда ваш посол сказал мне, что ты со мной развелась, я решил забыть о тебе. Навсегда. Я сказал себе, что нет смысла жить прошлым, когда мне еще столько предстоит сделать в будущем. Я заставил себя перешагнуть через любовь и…
— Как ты можешь так говорить, ты же обручен с другой женщиной? — воскликнула она. — Или хочешь сказать, что ее ты тоже не любишь?
— Мои чувства к Диане совершенно не похожи на то, что я испытывал к тебе, — резко ответил он. — Она хорошо разбирается в политике и будет мне превосходной женой.
— Но ты ее любишь? Ты хочешь быть с ней больше всего на свете?
Адриан так долго не отвечал, что Таня уже отчаялась услышать его голос. Наконец он заговорил:
— У нас с Дианой много общего. Она, как и я, абсолютно не капризна, и у нее много собственных интересов в жизни.
— Что ж, если такая женитьба тебя устраивает, — с горечью сказала Таня, — тогда ты глупо сделал, что вообще женился на мне! Я даже рада, что теперь ты меня не любишь, Адриан. Теперь я понимаю, что мы с тобой никогда не были бы счастливы!
— Если бы ты тогда уехала со мной в Англию, все было бы по-другому. Но невозможно жить одними воспоминаниями. Я знаю, Таня, тебе с этим трудно смириться, но давай не будем усложнять и без того сложную ситуацию.