— Я знаю, моя девочка, твои родители были бы очень рады, что ты выходишь замуж за такого знатного человека. Но важно даже не это, а то, что Ульрих, которого я знаю с самого его рождения, очень умный и всегда прекрасно относится к тем, кто на него работает.
Онора вопросительно взглянула на старую даму, и та пояснила:
— Я живу всего в десяти милях от его замка, и, как ты легко можешь себе представить, у меня в доме только и разговоры среди слуг, что о красавце герцоге и о том, когда он наконец женится и кого этим осчастливит. — Она хмыкнула и добавила: — И поскольку ты моя внучатая племянница, полагаю, и я смогу немного понежиться в лучах твоей славы.
Оноре так понравилась старушка, что она порывисто воскликнула:
— Надеюсь, бабушка Луиза, когда я буду жить в замке, вы разрешите мне вас навестить?
Накрыв ее руку своей, старушка ласково проговорила:
— Как только тебе захочется меня видеть, приезжай не мешкая. Твой отец был моим самым любимым племянником. Может, во многих отношениях его и нельзя было назвать верхом совершенства, но он умел дарить людям радость, умел вызывать у них веселый смех. Мне его очень не хватает. Думаю, и тебе тоже.
— С тех пор, как папа умер... мир словно переменился, — грустно сказала Онора.
— Я слышала, тебя отсылали во Флоренцию, — переменила бабушка тему разговора. — Но ничего, с Ульрихом ты будешь наслаждаться жизнью, как делал это твой отец.
Позже, лежа в постели, Онора припомнила этот разговор. И печально подумала, что, если бы герцог обращал на нее чуть больше внимания, чем делал это до сих пор, может быть, жизнь с ним и показалась бы легкой и приятной.
А пока... Пока он и двух слов ей за весь вечер не сказал. Впрочем, Оноре никогда бы и в голову не пришло, что в этом повинна тетя — это она с успехом отвлекала внимание герцога на себя.
Когда герцог прощался с Онорой после ухода гостей, она ясно видела, что в его глазах нет и тени восхищения. Зато на протяжении всего вечера от него исходили волны возмущения.
Они только усилились, когда из-за стола поднялся один из двоюродных дедушек и произнес тост в честь жениха и невесты, на который герцогу надлежало ответить.
Его речь была короткой, но довольно остроумной — он сказал, что, хотя и своих родственников у него вполне достаточно, он готов присоединить к ним еще и родню будущей жены.
Всем понравилось, что герцог был так любезен с родней Оноры, сама же она прекрасно видела, что подобная любезность давалась ему с большим трудом.
Да, вечер выдался для нее не из приятных.
Единственным утешением можно было бы считать слова дяди, который, поцеловав ее на ночь, сказал:
— Я очень гордился тобой сегодня, дорогая. Тебя, без сомнения, можно отнести к когорте красавиц, которыми славится наша семья. Думаю, ни одной из герцогинь рода Тайнмаутов не удастся составить тебе конкуренцию.
— Спасибо, дядя Джордж, — просто ответила Онора.
Испугавшись, что от нее потребуют поцеловать тетю, она быстро ускользнула наверх. В тиши своей спальни Онора почувствовала себя защищенной от бесконечных нападок графини и от ее явной неприязни, которую та даже и не пыталась скрыть.
На следующий день предстояло купить еще кое-что из одежды и принять очередную партию родственников.
Тех, кто не имел значительного веса в обществе, пригласили к чаю, а на ужин никаких гостей приглашать не стали, поскольку и графу, и герцогу предстояло вечером быть на службе в Букингемском дворце.
Онора боялась, что ей придется сидеть за столом с одной тетей — обстоятельство, прямо скажем, малоприятное, — однако, к ее радости, графиня пожелала ужинать в постели.
Оноре подобного никто не предложил, и ей пришлось ужинать внизу, в столовой. Она чувствовала бы себя глубоко несчастной и одинокой, если бы Дэльтон, прислуживая ей, не завел разговора о ее отце.
«Как странно, — подумала Онора, — о папе все говорят только хорошее».
Ей вдруг стало интересно, так ли тепло относятся к герцогу его слуги и родственники. Поразмыслив, она пришла к выводу, что это весьма сомнительно. Наверное, они боятся его точно так же, как она. От одной мысли, что ей предстоит поехать к нему в замок и там снова с ним встретиться, девушке становилось не по себе.
В мыслях замок Тайнмаутов всегда представлялся Оноре эдаким мрачным сооружением с башней. Она не знала, что он считается одним из красивейших старинных замков Англии и служит родовым поместьем Тайнмаутов со времен норманнского нашествия.
В каждом столетии здание, естественно, совершенствовалось и достраивалось, а третий герцог, живший во времена одного из Георгов, вложил целое состояние в интерьер.
Он нанял самых искусных архитекторов и не только перестроил комнаты и изменил внутреннюю отделку, но и заказал мебель для парадных залов. По словам графини, даже великолепнейшие королевские покои в Виндзоре не идут с ними ни в какое сравнение.
Оноре всегда казалось, что тетя говорит о замке таким тоном, словно он принадлежит ей. Элин доставляло удовольствие подчеркивать, что ни единой женщине в мире еще не посчастливилось стать обладательницей этого великолепного сооружения. Как обычно, она не прочь была лишний раз убедиться, что Онора ценит то, что они с дядей для нее сделали.
— Вижу, тебя поселили в королевских покоях, — заметила она, когда они с Онорой приехали в замок. — Надеюсь, ты имеешь представление об истории и знаешь, что королева Елизавета занимала их первый раз, когда была еще маленькой, а второй — когда уже взошла на престол.
Онора не смогла скрыть, что не имеет об этом никакого понятия, и графиня презрительно фыркнула:
— И чему вас только учили в этой дорогостоящей школе! Хотя чего ждать от этих иностранцев! Наверняка из зависти ругают все английское и превозносят свое.
Онора могла бы сказать, что им преподавали историю всех крупнейших государств Европы, но решила, что лучше этого не делать.
А графиня продолжала:
— Постарайся тем не менее сказать о замке хоть что-то умное. Не для герцога, конечно, он и слушать тебя не будет, а для его родственников, чтобы не говорили потом, что он женился на какой-то необразованной дурехе.
Не дожидаясь ответа Оноры, она вышла из спальни, всем своим видом показывая презрение к племяннице.
Онора так и не поняла, как жестоко страдает графиня из-за того, что другая женщина займет в жизни герцога то место, которое мечтала получить она. Девушка была молода и наивна, ей это, по счастью, и в голову не пришло.