Я воспринимаю это как хороший знак, плюхаюсь рядом с ним на диван, хватаю одеяло и устраиваюсь поудобнее.
— Что-нибудь есть интересное или нам выбрать DVD?
— Я нашел несколько вещей. «Ходячие мертвецы», несколько новых релизов. «Настоящая кровь» и ... «Чужестранка».
Я не могу скрыть удивления в голосе.
— Прости, ты только что сказал, что хочешь посмотреть «Чужестранку»?
Этот сериал основан на историческом романтическом романе Дианы Гэблдон, который повествует о медсестре времен второй мировой войны по имени Клэр, которая в шотландском высокогорье случайно перемещается в 18 век. Она пытается выжить в новой опасной обстановке, а попутно знакомится и влюбляется в горца Джейми Фрэйзера. Это одна из моих любимых книг, и я давно хотела посмотреть сериал.
— Ага. — Он буквально пылает негодованием. — Я знаю, когда ты была в моей спальне, ты просматривала все мои книги по истории Европы и все такое, не веди себя так, будто тебя там не было.
— Я просто удивлена, что ты хочешь посмотреть «Чужестранку». Я с удовольствием посмотрю, если хочешь.
Он косится на меня.
— Это зависит от того, на каком ты эпизоде.
— Эпизод прямо перед тем, как она выйдет замуж за шотландца? По-моему.
— Что?! Ты только до туда досмотрела? — Никогда не видела его таким оживленным. — Ты отстаешь на целых два сезона! Ты только на эпизоде «Командир гарнизона»? Фу.
Серьезно, я не могу поверить, что сижу здесь и слушаю, как он говорит об этом. Он действительно возмущен.
Это смешно. Он веселый.
Не ха-ха-ха забавный, но странно игривый по-своему.
Загадка.
— Эй, не заставляй меня терзаться чувством вины. У меня не так много свободного времени, чтобы смотреть телевизор!
Теперь мы оба смеемся, и эта улыбка на его лице, я хочу поцеловать его. Обхватить его лицо и расцеловать. Он очарователен.
Такой красивый.
Ровные белые зубы, квадратный подбородок, полностью скрытый щетиной, он потрясающий. А эта улыбка?
Гррр. Где он всегда ее прячет?
Это преступление против человечества.
— Хорошо, начнем со свадьбы. — Его мясистая рука поднимается, щелкает пультом по телевизору, пролетая через меню, пока не выбирает «Чужестранку». Выбирает первый сезон. Выбирает эпизод: «Свадьба».
Нажимает, нажимает, нажимает на пульт.
— Очевидно, я много смотрю телевизор. — Он хихикает. — Это не первое мое родео.
— Это удивительно. Когда у тебя есть время с твоим напряженным социальным графиком?
— С социальным графиком? Черт возьми, ты милашка. — Он искоса смотрит на меня, по-прежнему направляя пульт на телевизор. — Не знаю, заметила ли ты, но я последний человек, о котором люди думают, когда слышат слово «социальный».
— Я-я ...
— Не волнуйся, ты не оскорбила меня. Давай просто посмотрим шоу, хотя, я должен предупредить тебя, внимание, спойлер! — есть сиськи и задница.
— С-сиськи и задница?— Повторяю я, краснея. Я имею в виду, что может быть хуже, чем заикаться в слове сиськи перед красивым мальчиком? Ничего.
Нет ничего хуже.
— Обнаженка, — поясняет он. — Ты не против?
— Не против обнаженки? Конечно.
Зик
У меня стояк.
Не мягкая, пухлая перспектива или покалывающее движений, это яростный стояк.
Я крепче сжимаю клетчатое одеяло Вайолет, когда шотландец Джейми Фрейзер и его жена Клэр начинают трахаться на экране. Она сверху, верхом на нем, ну, знаете, потому что он девственник, в кресле, опускается на его эрекцию, и я больше не могу этого выносить.
Я бросаю взгляд на Вайолет: никогда не видел ее такой раскрасневшейся, а за те несколько недель, что мы провели вместе, я немало ее смущал.
— З-здесь жарко? — бормочет она себе под нос, обмахивая себя и дергая себя за воротник черной футболки.
— Да, здесь чертовски жарко. — И с каждой секундой становится теплее. — Мне открыть окно?
Я тут же вскакиваю с дивана и подхожу к окнам в передней части комнаты, прежде чем она успевает ответить. Я поправляю жесткий член в штанах, оттягивая его к бедру, прежде чем отпереть замок и просунув руки под раму, потянув вверх.
Я приоткрываю окно на добрых девять дюймов, длина моего пульсирующего члена, вытираю потные ладони о штаны и натягиваю рубашку на промежность.
Вайолет подпрыгивает, когда я усаживаюсь обратно на диван. Её глаза прикованы к возбужденным горцам, трахающимся по телевизору, в высоком разрешении и цвете.
Я расслабляюсь и, несмотря на поднимающуюся в комнате температуру, хватаюсь за одеяло и расстилаю его на коленях, положив сверху подушку, как подросток, боящийся, что мать застукает его со стояком.
Обычно мне насрать, если какая-нибудь цыпочка увидит мой стояк, но это Вайолет, я не хочу, чтобы она чувствовала себя оскорбленной или что-то в этом роде. Я хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности со мной, а не как будто я собираюсь трахать ее своим гигантским членом.
На экране Клэр Фрейзер только что распростерлась на кровати, а Джейми медленно опускается на ее тело. Соски заостренные и влажные от его рта. Голова откинута назад. Губы приоткрыты, из них обоих вырываются стоны, когда он опустился на нее.
Это была плохая идея.
Я, блядь, знал, что в свадебном эпизоде был секс; я просто не помнил, чтобы это было так.
Сиськи актрисы прямо там.
— Хочешь выключить это и посмотреть что-нибудь еще? — Я слышу собственный хриплый голос, осознав, что когда я сел на диван, то сильно просчитался в расстоянии между нами. Вместо того, чтобы дать ей несколько дюймов места, наши ноги и бедра соприкасаются.
— Нет, — раздается тихий шепот Вайолет. — Все в порядке.
— Нет?
Я ерзаю на сиденье, жар от ее обтянутого джинсами бедра только усиливает напряжение.
— Нет. Все хорошо.
Я знаю, что не должен реагировать, не должен, и все же, когда мягкая рука Вайолет находит мою под одеялом и скользит в неё... Я двигаюсь к ней, тело медленно приближается, словно магнит притягивает меня.
Наши пальцы переплетаются, другая ее рука скользит по моему бедру, поглаживая его, по-видимому, не подозревая о бушующей войне внутри моего нижнего белья, мое тело проигрывает напряженную битву с самим собой.
Чертов предатель.
Она невинно кладет голову мне на плечо.
Светлые волосы на ее макушке щекочут мой нос, посылая странную дрожь прямо от позвоночника к моему уже пульсирующему члену. Маленький террорист натягивает ткань моих джинсов.
— Вот это и означает прижиматься, — сообщает она мне как раз в тот момент, когда Клэр Фрейзер испытывает оргазм менее чем в десяти футах перед нами. Хорошенькое личико Вайолет приподнимается, чтобы заглянуть мне в глаза.
Ее тело наклоняется, пальцы находят мой бицепс и приземляются там, все время сжимая мою другую руку. Это должно быть неудобно.
Поэтому я двигаюсь.
Передвигаюсь, обхватываю свободной рукой ее тонкую талию, притягивая к себе.
Я застонал, ударившись головой о спинку дивана, считая: раз, два, три, четыре в жалкой попытке хоть как-то себя контролировать.
Четыре.
Это максимум, на что способен мой мозг, потому что я перестаю дышать, когда ее гладкие губы находят пульс на моем горле. Оставляют крошечный, легкий поцелуй.
Мягкие, пробные поцелуи, вверх и вниз по моей толстой шее, нежные прикосновения к моему уху.
— У тебя неплохо получается, — говорит Вайолет, и наши губы соприкасаются.
Эй, какого хрена.
Нет никакого гребаного способа, которым она пытается соблазнить меня прямо сейчас. Ни за что. Она слишком наивная и нежная. Нутром чую, что она просто проявляет нежность. Она ни за что не станет трахаться.
Так какого черта она делает, целуя меня в шею и шепча мне на ухо всякие кокетливые гадости? С таким же успехом она могла шептать строчки из порнухи. Мой мозг работает сверхурочно, пытаясь разобраться, но ничего не приходит в голову.
Я сижу прямо, как шомпол, боясь пошевелиться. Не желая вводить ее в заблуждение или, что еще хуже, воспользоваться ситуацией.
Вот что значит быть благородным?
Если да, то быть благородным отстой.
Меня влечет к Вайолет? Да.
Хочу ли я трахнуть Вайолет? Да.
Трахну ли я ее, если она набросится на меня? Да.
Ее голова снова касается моего плеча, все тело расслабляется на мне, трепещущее и теплое. Вибрирует. Вспыхивает, и когда она поднимает лицо, чтобы улыбнуться мне?
Я опускаю свой рот.
Давай, только один раз.
Губы соприкасаются.
Снова.
Снова. И еще.
Робко. Дразняще.
Маленькие, дразнящие поцелуи, на которые не думал, что способен.