Зик: Ты смотрела???? Вау. Серьезно? Я печатаю так быстро, прямо сейчас, LOL
Вайолет: Да. Я погуглила и нашла трансляцию на канале.
Зик: Ну, что ты думаешь???
Вайолет: Я думаю, это потрясающе. ТЫ был великолепен. Все было невероятно. Ты такой сильный. Я в восторге от тебя.
Зик: Никто не восхищен больше, чем я от тебя, Вайолет. И нет никого сильнее. И когда я вернусь домой, и ты будешь готова, я приду к тебе. Так много дерьма, которое я хочу сказать, что делает пребывание в этом автобусе гребаным кошмаром.
Вайолет: Эй, Зик?
Зик: Да?
Вайолет: Я готова.
Зик
Я просидел в этом проклятом автобусе четыре часа пятьдесят восемь минут, и мне ничего не оставалось, как думать. И думать.
Поэтому, когда я поднимаюсь на крыльцо Вайолет и стучу в деревянную дверь костяшками пальцев – я комок энергии, тело гудит, не только от моей сегодняшней победы, но и от моей переписки с Вайолет.
Я нервно подпрыгиваю на носках, засунув руки в карманы серых спортивных штанов. В безумном стремлении попасть сюда, я не потрудился переодеться во что-то приличное, например, джинсы или что-то еще. Спортивные штаны и толстовка, это все, что у меня есть, и я не сожалею об этом.
Дверь распахивается.
Уинни, соседка Ви по комнате, хмуро смотрит на меня через наружную дверь.
— Чем могу помочь?
Я хмурюсь в ответ, испытывая искушение закатить глаза.
— Вайолет дома?
— Почему я должна тебя впускать? — Она складывает руки на груди и оглядывает меня через стекло. — Вы похожи на убийцу.
Какого хрена?
— Что может сделать меня менее похожим на убийцу? Впусти меня. — Вздыхаю я.
Чертовски холодно.
Она задумчиво постукивает себя по подбородку. Улыбается.
— Ну, для начала можешь снять капюшон. И вынь руки из карманов, чтобы я их видела. Ты выглядишь подозрительно.
— Ты прекрасно знаешь, что я не подозрительный.
Ее приятная улыбка превращается в злобный оскал.
— Да, но я знаю, что ты будешь слушаться, потому что хочешь, чтобы я впустила тебя в дом. Я права?
Я киваю.
Вынимаю руки из карманов, протягиваю руку, сдвигаю капюшон своей толстовки вниз.
— Удовлетворена?
— Почти. — Она смотрит сквозь стекло, скрестив руки на груди. — Я просто хочу, чтобы ты знал: то, что ты считаешь себя горячей штучкой, еще не значит, что мы тебя одобряем.
Я скрещиваю руки на груди, подражая ее позе.
— Это так ты угрожаешь надрать мне задницу?
— Нет. Это так я говорю тебе... — Она вздыхает. — Это так я говорю... я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. А? Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Нет. Я не имею ни малейшего гребанного понятия, что делаю.
— Хммм. — Она смотрит на меня через стекло. — По крайней мере ты честен. Хотя я не могу сказать много о твоем грязном рте. Ты должен работать над тем, чтобы не быть таким полным мудаком.
— Да, это то, о чем я наслышан.
— Чтобы ты знал, если ты причинишь ей боль…
— Ты надерешь мне задницу?
Уинни смотрит на меня, пока я не сжимаю губы и не слушаю.
— Просто, чтобы ты знал, если ты причинишь боль ей, ты причинишь боль всем нам. Мы друзья, и мы делаем это вместе.
Что это значит?
— Типа, я должен встречаться со всеми вами тремя?
Она закатывает глаза.
— О боже, нет. Я имею в виду, Вайолет, наша лучшая подруга. Если ты причинишь ей боль, мы все пострадаем. Ее боль — наша боль. Ты хочешь, чтобы мы все трое возненавидели тебя?
— Нет. — Я качаю головой.
— Хорошо, потому что мы с Мелиндой надерем тебе задницу, если ты это сделаешь.
Я так и знал, я знал это, что она собирается угрожать надрать мне задницу!
— Э-э... Итак... — я пытаюсь оглядеться в поисках Вайолет. — Можно войти?
Ее брови взлетают вверх. Подбородок вызывающе вздергивается.
— Пожалуйста, Уинни, можно мне войти?
Господи Иисусе, не могу поверить, что умоляю впустить меня в дом девушки, но отчаяние делает с парнем такое дерьмо.
— Подожди секунду. Дай мне поговорить с Вайолет. — Снова нахмурившись, Уинни захлопывает дверь перед моим носом и исчезает в доме.
Проходит минута. Потом еще одна.
Потом пять.