Кружка с горячим шоколадом у ее губ, пар от теплого молока поднимается, и она дует на него, прежде чем сделать глоток.
— В любом случае, когда я была маленькой, Зубная Фея появлялась очень редко. Магия и единороги, с другой стороны? Стопудовая вещь.
Вау, она чертовски милая.
— Я думаю, у тебя проблемы.
Ее глаза блестят за чашкой.
— Ну, спасибо тебе.
— Спасибо, что пришла спасти меня.
Она опускает взгляд на стол.
— Вряд ли тебя нужно спасать, Зик.
— Ты удивишься, — мой смех выходит невеселым.
Вайолет ерзает на стуле.
— Держу пари, ты полон сюрпризов.
Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Ты заигрываешь со мной?
Она избавлена от ответа, когда входная дверь распахивается, а затем хор громких голосов заполняет прихожую дома, сигнализируя о возвращении двух соседей по комнате и одной Джеймсон Кларк.
Оз, Эллиот и Джеймс истерически смеются.
Эллиот задыхается от того, что только что сказал Оз, возможно, что-то пошлое.
Я отклоняюсь вправо, выглядывая из кухни и смотрю на Джеймс, отряхивающую рукава. Сняв шапку и варежки, она сует их в карманы. Снимает пуховик и вешает его на крючок у двери.
Эта цыпочка всегда мерзнет; я точно знаю, что это она включила термостат, вместо того чтобы добавить еще одеял в постель своего парня, как будто шестьдесят пять градусов недостаточно тепло.
— ... а потом он поднимает глаза от земли, и эта девушка просто смотрит на него. И я кричу: «Эй, Гандерсон!...»
Хриплый голос Себастьяна Осборна резко обрывается, когда они сворачивают за угол и вся троица вваливается в кухню.
Три пары круглых глаз, широко раскрытых от шока.
— Срань господня, – смеется Оз. — Мы в правильном доме?
Не каждый день я привожу домой девушку, но когда я это делаю, то не для того, чтобы сидеть и болтать, а чтобы трахаться. Кроме того, обычно это не милая, наивная девушка, полностью одетая и потягивающая горячий шоколад.
У Вайолет шоколад и зефир на верхней губе.
Ее светлые волосы, розовые щеки и бледная кожа – само совершенство.
Она ставит кружку на стол, проводит рукой по шелковистым волосам, нервно приглаживая непослушные пряди, и встает.
— Привет. Вы должны быть соседи по комнате Зика?
— К сожалению, — бормочу я себе под нос.
— Да. Привет! — Джеймсон протискивается сквозь толпу, черные блестящие туфли стучат по деревянному полу. Она разматывает серый шарф и протягивает руку. — Меня зовут Джеймсон. Вообще-то я здесь не живу, я девушка Оза.
Она бросает ему через плечо большой палец.
— Меня зовут Вайолет. — Она сильно покраснела.
— Ты работаешь в библиотеке, да? — Спрашивает Джеймс с вежливым интересом, глаза сияют, дерьмовая ухмылка становится шире. Она направляет несколько улыбок в мою сторону, сияя от волнения по поводу этого нового события, шестеренки вращаются в ее дьявольском девичьем мозгу.
Дерьмо. Мне не нужно, чтобы кто-то неправильно понял, что здесь происходит, и меньше всего Джеймсон, которая, похоже, не может не лезть не в свое дело.
— Да, в абонементном отделе. — Вайолет прочищает горло. — Ну, я-я вообще-то занимаюсь всякой всячиной. — Она нервно смеется. — Я-я репетитор, я раскладываю книги по полкам, нянчусь…
— Ты няня Зика? — Из-за спины своей подружки доносится голос Оза. Он похлопывает ее по руке. — Я так и знал. Это объясняет ее присутствие. Говорил же, ему нужна няня.
— Заткнись, Оззи, — рычу я. — Она не это имела в виду.
Мой сосед закатывает глаза.
— Как, черт возьми, ты его терпишь? Ты святая, да? — Спрашивает Оз, проталкиваясь вперед, чтобы быть в центре всего этого дерьмового разговора. — Меня зовут Оз, а этого красавчика Эллиот.
Эллиот застенчиво машет рукой, поправляет косматую каштановую челку и поправляет очки.
— Привет.
— Так что вы двое делаете? — хочет знать Оз. — Устраиваете чаепитие?
— Уходим! — Выпаливаю я. — Вайолет как раз собиралась уходить.
Не знаю, почему я это говорю, не знаю, почему я это говорю с такой настойчивостью в голосе, но слова вылетают прежде, чем я успеваю их сдержать или стереть обиженное выражение с лица Вайолет.
Становится так тихо, что можно услышать, как летит муха.
Весь чертов дом молчит.
Я бы рискнул взглянуть на нее из-под козырька бейсболки, но не хочу видеть, что написано на ее лице. Смущение. Унижение. Стыд.
Весь гребаный набор.