Татуировка на его спине напрягается с каждым рассчитанным движением его мускулистого, напряженного тела. Пот заливает его нахмуренный лоб. Его черные волосы. На спине и груди выступает пот.
Через несколько секунд он прижимает Хассана к синему коврику.
Секунды.
Я смотрю, широко раскрыв глаза, когда рефери отсчитывает победу. Стучит по коврику. Наблюдаю, как оба борца поднимаются на ноги, судья берет запястье Зика и поднимает его над головой, объявляя его победителем этого матча.
Его грудь вздымается от напряжения, которое он заставил выглядеть таким легким.
Я пытаюсь увязать этого потного, агрессивного Адониса с тем, кто был так нежен со мной. Ласковым, любящим и добрым со мной в постели, не как тот, что сейчас передо мной, поднимающий в воздух двухсотфунтового человека, как будто он невесомый.
Перед всем стадионом, полным зрителей. Перед всей страной.
У меня отвисает челюсть, и я в восторге наклоняюсь к монитору.
Он больше, чем жизнь, этот парень.
Этот мужчина.
Зик: Это я. У тебя есть время поговорить?
Вайолет: Да.
Зик: Как прошла твоя неделя?
Вайолет: Хорошо. Твоя?
Зик: Бывало и лучше, я скучаю по тебе, Вайолет. Я чертовски скучаю по тебе.
Вайолет: Прошло всего несколько дней.
Зик: Это не имеет значения. Меня тошнит каждый раз, когда я думаю об этом чертовом беспорядке.
Вайолет: Честно говоря, я до сих пор не знаю, что сказать, Зик.
Зик: Ты хотя бы получила мое письмо?
Вайолет: Да, я получила твое письмо.
Зик: Что ты думаешь?
Вайолет: Я думаю, это была твоя правда, и я знаю, что тебе стоило больших усилий сказать все это.
Зик: Я слышу, как приближается «но».
Вайолет: Но действия говорят громче, чем слова, Зик.
Зик: Тогда помоги мне, Вайолет. Я не знаю, что делаю.
Вайолет: Я знаю, что нет. Хотела бы я знать, что сказать. Хотела бы я, что бы ты не заставлял меня чувствовать то, что я чувствовала, хорошее и плохое. За несколько недель ты заставил меня почувствовать и то, и другое.
Зик: Пикс, пожалуйста. Я сижу в автобусе посреди гребаного нигде, не в состоянии сделать ничего, кроме как писать тебе, и это займет ещё по крайней мере два часа, прежде чем я вернусь домой. Так что, ПОЖАЛУЙСТА, не говори мне «нет». Ещё нет.
Вайолет: Ты уверен, что не чувствуешь себя таким образом, потому что ты не получил то, что ты хочешь? Это потому что тебе не безразлично, или потому что ты упрямишься?
Зик: Возможно, и то, и другое, но это не значит, что ты мне безразлична. Меня это очень волнует, больше, чем что-либо другое. Я даже не могу поверить, что веду такой разговор. Ты понимаешь это? Это безумие. Я пишу о своих ЧУВСТВАХ.
Вайолет: Это мило.
Зик: Мило? Это все что ты можешь сказать? Потому что я чертовски капризен и отчасти хочу вырвать свои внутренности.
Вайолет: ДА, ЗИК. Это все, что я могу сказать. Потому что это действительно приятно слышать, и, возможно, когда-нибудь ты дойдешь до точки, когда сможешь это ПОКАЗАТЬ.
Зик: Я знаю, что я заслужил этого.
Вайолет: Я слышу, как приближается «но».
Зик: Но все равно хреново.
Вайолет: Это всего лишь слова, верно?
Зик: Нет. Это не просто слова, и мы оба это знаем, и мне жаль, что я не понимал этого до сих пор.
Вайолет: Могу я тебе кое-что сказать?
Зик: Конечно.
Вайолет: Я смотрела твой бой против Хассана сегодня на ESPN.