Вжик!
Зелёный луч смертельного проклятия унёс жизнь Тома Марволо Реддла.
Я убил его. Уже дважды, но ни тогда ни сейчас это не принесло ни облегчения, ни радости. Я сбросил оковы, которых на мне и не было. Раскопав заклятием землю рядом с могилой Риддла-старшего, я положил в могилу тело его сына.
— Покойся с миром, Том.
Комья земли закрыли странное искорёженное тело, некогда действительно красивого и талантливого волшебника. Преобразовав один из камней в надгробье, выбил на нем его имя и подошёл к Лукасу все ещё находящемуся без сознания. Самым простым способом избавиться от всех неприятностей, что он мог мне причинить было убить, но самый простой способ не значит правильный. Пробравшись в сознание Лукаса я медленно одно за одним извлёк из его памяти все связанное с Темным лордом и его безумными планами в отношении меня. Одно за одним я извлекал из его головы полчище грязных воспоминаний и помыслов. Когда же от парня почти ничего не осталось, я предоставил ему новые фальшивые воспоминания. С ними он сможет прожить ещё много лет, с ними от сможет ответить за моё похищение из школы. Лукас доживёт этот учебный год помня свою новую фальшивую жизнь. Потом он вернётся к себе на родину и посветит свою жизнь одиночеству и изучению мозгошмыгов. Все лучше, чем смерть или поцелуй дементора за пособничество воскрешению величайшего зла Англии.
Уничтожив котёл и все прочие улики, которые могли бы служить доказательством ритуала воскрешения Тёмного лорда, расколдовал парня и привёл в сознание.
— Ну что пора возвращаться в школу и отвечать за свой проступок, — Лукас смущённо кивнул, с недоумением взглянув на свою изуродованную руку.
— Только не говори мне, что я пытался приворожить тебя каким-то ритуалом основанным на плоти? — с отвращением спросил он.
— Пытался, но как видишь не получилось.
Создав портал из камня, ухватил Дюпонта под локоть и мы переместились в Хогсмит.
— Прости меня, Джаспер. Я не знаю, что на меня нашло, — лелея свою руку, скулил Лукас, шагая за мной в школу. Он не знал, что было виной его безумию, а я знал. Лукас Дюпонт был одержим теми людьми, которые ему нравились и которых он не мог назвать своими любимыми. Тогда он использовал заклятие на Габриэль, что привело к её смерти. В этом мире на Флер и вот теперь я был пределом его безумия. Лукас был опасен для общества, если находился в этом самом обществе. Одиночество пойдёт ему на пользу.
— Не важно, Лукас. Уже не важно, главное больше никогда не пытайся влиять на кого-нибудь, — открыв ворота замка тем же способом, что и Эммет после нашего разгула, мы прошли на территорию школы. Никого не было видно, хотя с учётом пропавшего сокровища чемпиона и глубокой ночи — это казалось очевидным.
— Не буду! Клянусь! — Лукас прижал свою окровавленную руку к сердцу поклявшись своей магией. Думаю, что скоро он с ней расстанется.
— Вот и славно, — открыв дверь школы, я повёл его в больничное крыло. Мадам Помфри не оказалось на месте, так что бросив летучий порошок в камин я послал сообщение директору. Наверняка, весь профессорский состав сейчас ошивался там. И я оказался прав: Фоукс перенёс к нам почти всех.
Пока мадам Помфри занималась изуродованной рукой Лукаса, рассказывающего о том, что он совершил, а я угрюмо смотрел через окно на улицу. Я мог рассказать обо всем Дамблдору, мог, но вот хотел ли? Он не мог контролировать Гарри — ему было не зачем, он не мог контролировать меня — никогда не получалось. В конце концов, пусть хоть и жестоко, но он научил меня быть тем, кем я был: свободным от оков человеком, но я не хотел, что Альбус знал хоть частичку того, что знал я.
— Я не буду требовать для Лукаса наказания, — взглянув на директора уже давно рассматривающего меня, но не пытавшегося пробраться в мою голову, произнёс я.
— Тогда, будем считать этот инцидент исчерпанным, — старик улыбнулся, взглянув на меня понимающе и шаркая пушистыми тапочками по полу, вышел из больничного крыла в сопровождение мадам Максим и прочих профессоров. Лишь Снейп остался в Больничном крыле вместе со мной. Мадам Помфри все ещё суетилась вокруг Дюпонта и совершенно не обращала на нас внимания.
— Как ваша рука? — тихо спросил я.
— Остался шрам, — без увёрток ответил Снейп, будто мы с ним давно обсуждали множество вариантов исходя Тёмного лорда из мира живых или, быть может, были закадычными друзьями, пившими огневиски на спор под Рождество.
— Шрамы хорошо служат напоминаниями своих ошибок, — печально сказал я, уходя из больничного крыла и оставляя там профессора.