Вскоре четыре ненавидящих друг друга человека ужинали в абсолютной тишине.
Энтони думал о том, что давно он не ел такой еды; герцог думал о том, что обязательно сошлёт этого омегу куда подальше от замка; Вольфрам думал о том, что обязательно отсюда уедет, ибо спать с некрасивым ребёнком ему не хотелось; а Юлиан думал о том, что хочет поскорее домой.
Трапеза была окончена. Герцог просил Энтони зайти в его кабинет, а Вольфрам попросил принять его чуть позже.
Всё, что задумали члены семейки Лейсли, было исполнено. Энтони уезжал в поместье на другом краю города, а Вольфрам отправлялся в Лондон, и хотя это было сложным решением для герцога, он всё же принял его, приказав приезжать хоть раз в полгода.
***
Конечно, Вольфрам не приехал через полгода, он не приехал даже через год.
К этому времени Юлиан начинал вылупляться из кокона и превращаться в прекрасную бабочку.
Лицо его округлилось, не было вздернутого подбородка и странных скул, талия стала медленно, но верно формироваться, бедра и попа округлели, а сам Юлиан подрос, рост его теперь был не 155 сантиметров с копейками, а 175 — идеальный рост для Юлиана, который становился все прекраснее.
Герцог был высокомерен по отношению к бедному ребёнку, но вскоре он начинал понимать дитя; понимать, что этот ребёнок очень умён, и что, скорее всего, такой, как он — всего лишь поздний цветок. Поэтому Дэвид стал отчаянно писать Вольфраму, чтобы он приехал и увидел своего мужа с другой стороны.
Юлиан не был светским человеком, но иногда появлялся на балах в сопровождении Ричарда — он был двоюродным братом Вольфрама. Красивый и молодой юноша лет двадцати постоянно ухаживал за омегой, как только он приехал из своего путешествия. И ведь не прогадал: год спустя омега стал красивым, и, казалось, это только начало.
Ближе ко второму году отсутствия Вольфрама, Дэвид стал привязываться к мальчику, который был невероятно умён и красив.
Юлиан, в отличие от любого обитателя замка, мог запросто подстрелить утку к обеду, выпотрошить её, и даже приготовить в печи, да ещё и очень вкусно!
Сколько вещей умел Юлиан! Это так восхищало Дэвида, что Юлиан очень сильно полюбился старому герцогу, который всегда мечтал о таком необычном внуке.
Также всех в замке удивляла не только смелость Юлиана, но и его неземная красота. Именно Ричард решил, что надо бы обучить Юлиана всем светским тонкостям и этикету — хватит уже прятать такую красоту.
Целый год омегу обучали тому, что ему было совершенно неинтересно, но парень всё запоминал хотя бы ради Ричарда, который с самого начала был к нему добр.
Именно этот кареглазый и светловолосый юноша помог ему выжить в этом драконьем логове, спустя три года ставшем ему родным, в котором он чувствовал себя в безопасности.
Молодой парень девятнадцати лет собирался на бал во дворце принца. Это первый настоящий выход в свет.
***
Музыка, полные залы гостей в пестрящих костюмах, дворецкие, которые расхаживали с бокалами вина и шампанского — это то, что увидел Юлиан. Неожиданно музыка остановилась, а все присутствующие внимательно посмотрели на омегу и Ричарда, который его сопровождал. Даже принц вздернул бровь, смотря на прекрасного Юлиана, который был невероятно красив.
Внешность его была не просто идеальна — она была необычна. Ни у кого в Англии не было таких сказочных аквамариновых глаз, отдающих бирюзовым и голубым. Ни у кого в Англии не было таких блестящих каштановых волос, красиво спадающих волнами. Ни у кого в Англии не было такой идеальной худой фигуры, с широкими бедрами и аккуратной попой. И, в конце концов, ни у кого в Англии не было такого выразительного лица с идеальной кожей без единого изъяна.
Юлиан, как подобает по этикету, вежливо сделал реверанс, а Ричард поклонился, и они прошли в зал, чувствуя на себе удивленные взгляды. Всем хотелось узнать, что это за внеземной красоты омега, и почему он с Ричардом.
***
Вольфрам, который сидел рядом с принцем, также смотрел на невероятно красивого омегу, который был с его двоюродным братом. Когда они подошли к королю и представились, он обомлел от этого запаха.
Да это же истинный омега для него, но он с Ричардом! Как так?! Почему его истинный сейчас держит руку его брата?!
— Добрый вечер, принц. Я пришёл на бал со своим спутником, — глаза Ричарда блеснули, при взгляде на Вольфрама, который зачарованно смотрел на собственного мужа. — Его зовут Элион Стюарт, — омега лишь поклонился, играя свою роль. Это был план Ричарда и герцога.
Очень уж им хотелось отомстить глупому Вольфраму, который никак не приезжал домой из-за отвращения к супругу, которым сейчас он восхищался.
========== Глава 3 ==========
Молодой омега вскоре отошёл с Ричардом в центр зала. Эта прекрасная пара решила станцевать, показав, насколько они близки.
Юлиан, несмотря на то, что танцевал в таком огромном дворце впервые, и что тут было много народа, перед которым можно легко опозориться, танцевал уверенно, успевая за темпом Ричарда.
Было видно, что они танцуют не в первый раз, ведь гармония танца была прекрасной; Ричард чувствовал и знал своего партнёра, а Юлиан за счёт природной гибкости и чувства ритма украшал этот танец, заставляя всех расступиться для молодых.
Абсолютно все зачарованно смотрели на омегу, который всецело доверял альфе и танцевал от души.
Когда быстрый танец закончился, омега и альфа поклонились гостям и принцу. Юлиан то и дело смотрел на своего мужа, которого он за три долгих года успел возненавидеть, хотя до этого он его любил.
Но чувства же проходят, время лечит. И вот Юлиан чувствует на тонкой талии руку Ричарда, а не Вольфрама.
Что же, он сам виноват. Юлиан был счастлив, что Вольфрам смотрит на них таким бешеным и ревнивым взглядом.
А ведь этот альфа даже не узнал супруга, думая, что у него в мужьях какой-то бесформенный и некрасивый омега низкого происхождения.
Конечно, Юлиана такая перспектива очень опечалила, и сдерживаться от горьких слёз позволял только Ричард, которому он всецело доверял, сжимая его рукав своими тоненькими ухоженными пальчиками.
— Ричард, пойдем на балкон? Я больше не могу этого выдержать… Я всё ещё его люблю, — ему пришлось это признать, шепча тому на ушко эти слова, которые сильно задели влюбленного Ричарда.
— Кхм… хорошо, пойдём, — после этого они, сопровождаемые взглядами гостей, вышли на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.
— Как ты себя чувствуешь? Юлиан, ты же говорил, что ненавидишь его и ни за что снова не полюбишь, даже если увидишь, — Ричарду было очень больно слышать это и понимать, что сердце Юлиана всё ещё принадлежит альфе, который даже его не узнал.
— Прости, но сердцу не прикажешь… Несмотря на то, что он так со мной поступил, я не хочу делать ему больно. Можешь посчитать меня слабохарактерным, но я не могу ему мстить, просто не могу, — по бледным щекам омеги потекли слёзы, что происходило не часто.
Казалось, Юлиан вовсе не умеет плакать, а если и делал это, то только в одиночку, и то, все его слёзы были по Вольфраму, который так жестоко его игнорировал целых три года.
Ричард с болью смотрел на беднягу. Он подошёл и нежно обнял это чудо, которое было слишком преданным и добрым.
***
Вольфрам отпросился у принца, ему захотелось выйти на балкон. Принц понял, что тот прекрасный омега понравился Вольфраму, поэтому он понимающе отпустил своего не только слугу, но и друга.